- Я не пьющая, Егор Ренатович! – вскрикиваю даже чересчур громко.
Наверняка, услышали все соседние кабинеты.
- Честное слово, не пью и не курю!.. – сбиваюсь.
- И матом не ругаюсь…
- Ругаюсь! – перебиваю неожиданно для самой себя. – Но этот недостаток никак не повлияет на качество работы.
- Зато опоздания крайне негативно влияют на качество работы. Что случилось, почему вы не пришли вовремя, Таня?
- Татьяна! – поправляю на автомате.
С детства терпеть не могу любые уменьшительно-ласкательные формы своего имени. От звуков стишка «Наша Таня громко плачет» до сих пор начинает дергаться глаз.
- Я…я… так вышло, - пытаюсь объяснить, но чувствую, что язык начинает заплетаться, а глаза наполняются слезами.
Тёплые капли летят прямо на пол. Хочу провалиться сквозь землю, лишь бы поскорее сбежать от неприятных оправданий. Никто не заслуживает того, что я испытала, и рассказать об этом постороннему человеку сродни казни на позорном столбе. Я не хочу еще раз сейчас пережить утреннее унижение.
- Поругалась с парнем, - выдыхаю, вытерев глаз.
- Серьезно? И? Это всё? Вы понимаете, что кроме вас, на эту вакансию целая очередь из более пунктуальных и покладистых претенденток?!
Пытка еще не окончена.
- Утром он ушел и запер меня одну в квартире! - обрываю шефа. - Забрал ключи, сумку с телефоном, кошельком и проездным. Я не могла открыть дверь, у меня не было денег, чтобы сюда доехать.
Вываливаю правду залпом, лихорадочно дышу. На секунду от волнения темнеет в глазах.
- Долбо#б, - справедливо заключает Егор Ренатович.
- Абсолютно согласна, - размашисто киваю.
- Ладно, Кобанько, начинайте работать. Алла, наша секретарша, расскажет, что к чему. Напишите мне, когда сисадмин вас подключит и все настроит. Вот моя почта, - босс протягивает визитку.
Я совершенно (честное слово!) случайно касаюсь его теплых пальцев и одергиваю руку, будто обжигаюсь о пламя. От нашего мимолетного контакта кожа горит губительным огнём, а визитка кубарем летит на пол.
- Извините! – неуклюже кидаюсь её поднимать.
- Не надо, - удерживает шеф и неожиданно встряхивает меня, притом так легко и непринужденно, как будто невесомую пушинку.
А я вообще-то девушка не только с тяжелой судьбой, но и с тяжелой костью! Притом не только костью! Но и всем тем, что наросло с годами на эту самую кость.