– Ссадаши, Тёмные тебя подери, – забасил Вааш, – не нагребай нам проблем. Скажи этим имперским ищейкам всё, что знаешь.
– Я сказал всё! – искренне возмутился Ссадаши.
– И наврал, как Реххѐрр[2] паутину наплёл, – устало вздохнул Дел.
– Дядя! – Шаш добавил в голос строгости.
– А чего ты так разволновался? – Ссадаши провокационно приподнял бровь. – Я рассказал всё, что видел и слышал.
– И даже кое-что придумал, – вторил ему Вааш.
– Поделился ценными соображениями. Может, быстрее найдут.
Ссадаши поспешил прижать полоза к груди, чтобы он не выглянул из-за ворота и не напугал Лаодонию.
– Ссадаши, клянусь, если у нас опять из-за тебя будут проблемы, я тебя в сточной канаве утоплю, – пообещал обычно сдержанный Дел.
Ползя к покоям друга, наагариш столкнулся с сыном варлийского князя и теперь пребывал в поганом расположении духа. Мальчишка так на него посмотрел…
– Дерьмо не тонет, – Вааша и Лаодония не смутила. – Оттащим его в тот борделишко, куда он прошлый раз спровадил княжича диво̀винок[3]. Глядишь, перевоспитают…
Улыбка сползла с лица Ссадаши.
– Я рассказал всё. Моя ли вина, что вы мне не верите?
– Я надеюсь, ты вообще это не выдумал? – Дел подозрительно прищурился.
– Дядя, – Шаш вновь прихлопнул хвостом, – не время для шуток. Я тебя очень прошу. Можно обойтись хотя бы одну поездку без шума?
– А у них с Дарилаской с первого визита повелось, – припомнил Вааш, – что дворец надо на уши поставить.
– Император, наверное, только из-за сочувствия к Дейшу торговую пошлину не повышает, – хмыкнул Дел. – Мол, надо ж мужика хоть чем-то порадовать.
Неожиданно улыбка сползла с лица Лаодонии, и она круглыми глазами уставилась на шею Ссадаши. Не успел тот озадачиться, как женщина с полузадушенным писком прыгнула к мужу и вцепилась в него.
Ссадаши с руганью запихнул выглянувшего ужа за воротник, и Шаш, ругаясь, вымелся из комнаты вместе с женой. К явному сожалению дяди. Тот надеялся ещё немного потрепать нервы мальчишке, но ладно, успеется. Он и так уж знатно раззадорил и его, и императора.
Не вслушиваясь в укоры Вааша и Дела, наагалей вытащил из кармана помятый лист бумаги и уставился на изображение, выполненное чёрной тушью.
Он вспомнил, где видел лысого и бородатого Орясу, когда, возвращаясь во дворец, прошёл мимо деревянного щита с объявлениями о разыскиваемых вольных. На рисунке Оряса выглядел очень и очень узнаваемо, то-то Ссадаши сразу его признал.