— Подруга подтвердит, что я не лезла к Пуришкевичам, —
парировала Екатерина, — так… что? Как тебе переписка?
Понравилась?!
— Сначала скажи, откуда информация.
— Человек помог, — сморщив носик, Катя взяла телефон из рук
начальника СБ, и показала отправленный перевод на анонимный
кошелек, — видишь? Даже заплатила за работу.
Семён Семёнович Распутин не стал больше допытывать свою дочь.
Хмыкнул, убедившись, что перевод действительно был, сверил с
сообщением, в котором была полезная ему информация. А затем
вернулся к самой информации.
По сути, в его руках был заговор против семьи Раскатных. А сам
Семён Семёнович как раз-таки хотел объединиться с Раскатными против
Пуришкевичей. И сейчас, учитывая «информацию», Раскатные бы не
отказали в таком союзе.
— Что там у нас по Раскатным? — Семён Семёнович посмотрел на
начальника СБ. — Что слышал?
— Да толком-то ничего, — пожав плечами, ответил бывший офицер. —
Глава рода, сами знаете, погиб вместе с женой. Регент рода — мать
главы. Около неё ошивается, как мы поняли по сообщению, предатель.
Только не думаю, что она поверит нам, если мы сунемся к ним с этой
инфой.
— Не кто-то, — улыбнулся Распутин, — а Кирилл Солютников.
Знаешь, какое у него прозвище среди таких, как Пуришкевичи?
— Ну-ка…
— Хорёк, — глава рода улыбнулся, перевёл взгляд на дочь и
спросил: — А кто информацию-то добыл? А? Что за наёмник такой у
тебя, хороший? Не подскажешь?!
— Шифрогном.
— О! — улыбка на лице Семёна Семёновича стала еще шире. —
Слышал? — посмотрел на бывшего офицера. — Хакер-то у нас,
оказывается, полезный!
— Полезный-то полезный, — согласился мужчина. — Только вот с
Раскатными беда. Не с кем нам объединяться. Их земли арендуют.
Гвардия простаивает. Я не думаю даже, что они к войне были бы
готовы с другим родом.
— А кроме матери главы никого больше нет? — удивился Распутин. —
Ты же сам сказал, что она — регент рода. Значит, есть кто-то
несовершеннолетний, верно? Она же опекун.
— Есть, да, — кивнул мужчина. — Георгий Раскатный. Учился в
музыкальной школе имени Чайковского, и пропал. Никто не знает, где
он и жив ли вообще.
— Любопытно, — хмыкнул Семён Семёнович. — А годков ему
сколько?
— Семнадцать. Так что, если найдется к этому времени, придётся
ждать его совершеннолетия, чтобы попытаться заключить союз. Да и…
кто знает, нужно ли ему вообще всё это?! Как его воспитали? Земли
свои они сдают в аренду, гвардия не тренируется, пацан вообще —
музыкант. Боюсь, что не самый хороший вариант…