Лезвие меча треснуло от силы, с которой я его вонзил, а затем… я
чуть-чуть побаловался. Нарушил силу рубина, посылая в рукоять
крупицу магического тока. Поэтому, если меч будет восстановлен,
артефакт в рукояти — подведет своего владельца. Ну а так как Пирсов
был гондоном во всех смыслах, то угрызения совести от мелкой
пакости я не испытывал.
Собаке — собачья смерть.
— Ну чего? — я сел на корточки и направил палец на лицо Пирсова,
которое тот поднял, отплёвываясь от песка. — Еще поиграем в
больницу или сразу пойдем в морг?
На кончике моего пальца появились маленькие разряды, которые
щелкали Пирсова по шлему, слегка жаля.
— Сдаешься? Или продолжим шоковую терапию? Ты просто учти, — я
нахмурился. — Условия победы никто не озвучил, так что, защищаясь,
я и убить тебя могу.
— С… сдаюсь, — прохрипел он. Мотнул головой, еле-еле встал,
после чего доспех погас, а затем вяло махнул рукой.
Гвардеец его рода в ту же минуту оказался рядом и, закинув себе
на плечо руку господина, поволок его на выход.
Когда я посмотрел на зрителей, а конкретно на Настю, Люду,
Верескину и Егора, то не мог не заметить очевидного. Они были в
таком афиге, что и словами не передать.
«Что, думали я слабый молниевик, который за себя постоять не
может? Хех. Приятно удивлять людей.»
Я вышел с песка, только когда второй гвардеец Пирсова подобрал с
песка клинок. Не хватало мне ещё, чтобы какой-нибудь гадкий человек
втихаря скомуниздил трофей. А то потом прилетит претензия, мол, я
взял. А мне это не нужно, не те приключения, о которых стоит
волноваться.
Когда я пересек «двери» клетки, Настя Ежирова требовательным
голосом сказала Егору:
— Егор, теперь ты его вызовешь, да?!
«Хм. Такая дура, что не понимает: Пирсов точно в ближайшее время
ни с кем драться не будет. Я ему такую шоковую терапию устроил, что
он под себя пару дней ходить будет.»
— Ну, Гоша его так отделал, что он точно не боец сегодня. Да и,
— он повернулся к гвардейцам Пирсова, где мой противник лежал на
носилках, а рядом с ним было аж три целителя, которые злобно
косились в нашу сторону. — Сама видишь. Отдыхает.
Настя же, задирая нос и ухмыляясь, подняла руку и указала на
меня.
— А я не про Пирсова сейчас!
Тут я прогадал. Она — дура. Полная.
«Ты чего это, сударыня, удумала, а? Я тебе задницу спас, точнее,
твой «бутон» от клинка насильника. А ты, мадам, еще и пальцем в
меня тычешь? Настолько обиделась, что я тебя из туалета выкинул?
Так я же и прикрыл твою третьеразмерную грудь, чтобы никто больше
не позарился.»