Очень хочется пить, как будто из меня всю жизнь выкачали. Во рту пересохло, даже губы вмиг осушились, потрескались.
Провожу языком по губам, поражаясь их соленому вкусу в уголках.
Оказывается, я плачу и от этого соленый вкус на губах. Плачу, не осознавая своих слез, которые просто катятся по щекам.
Мое богатое воображение рисует картину, как любовница мужа входит в нашу спальню, сбрасывает на пол простыню, в которую она куталась только что. Начинает голой расхаживать по спальне, отражаясь в зеркале шкафа купе.
Собирает свою разбросанную одежду, не спеша одевается. Ищет трусы…
Или она собирает свой чемодан?
Наверняка если она приехала на три дня, то с чемоданом. С зубной щеткой, феном, со своей косметичкой – подсказывает мне услужливо чересчур развитое воображение.
Полет моей раненной фантазии прерывает муж, резко вторгаясь в мысли:
– Довольна? Все разрешилось само собой. Я Жанну сейчас домой отвезу, а ты можешь ложиться спать, устала наверно с дороги? – резко он превращается в обычного, знакомого мне заботливого мужчину.
Мне даже хочется проморгаться, чтоб понять на каком этапе его подменили.
– Спать? – брезгливо кривлю губы, представляя, как измята постель после двухдневного секс-марафона изменщика.
Он досадливо морщится, каким-то шестым чувством угадывая, о чем я думаю, произносит:
– Я приберу постель, закину в стирку. Если хочешь, вообще можешь выбросить ее. Купим новую.
Он всегда умел читать меня, как открытую книгу. И от этого факта боль от его предательства еще сильней.
– Ты серьезно сейчас? – интересуюсь с сарказмом.
Но он не хочет различать моих интонаций:
– Конечно серьезно. У нас двое детей, семья, бизнес. Для меня это очень важно. Она для меня ничего не значит. Мы можем жить по-прежнему.
– Как это по-прежнему? – рвется из меня вопрос.
– Как жили, – он жмет плечами. Окидывает меня взглядом. – Чего стоишь? Раздевайся, проходи.
Прихожу в себя, понимая, что я все это время стою в мокрой одежде и обуви. Скидываю туфли, сразу становясь еще ниже.
Еле достаю мужу до плеча, смотрю на него снизу вверх.
– Если хочешь, можешь меня дождаться и мы поговорим. А сейчас мне некогда, прости. Пойду оденусь.
Муж поворачивается ко мне спиной, поднимается по лестнице, шлепает босыми ногами по ступеням.
Все это так обыденно, привычно. Как он двигается, что он не признает тапочек, ходит вечно босой по дому.