И тут вдруг пришло еще и осознание,
словно лавина, заполнившая каждую клетку моего существа. Словно с
каждым мгновением, с каждым ударом сердца, в меня вливалась новая
информация. Но это не просто воспоминания о бедности, страданиях
или отчаянии. Это было больше. Гораздо больше.
Вместе с жизнью Джинсу в меня
проникли и его знания. Знания языка, культуры, каждого мельчайшего
аспекта корейской жизни. Я понимал, как устроен этот мир, так, как
будто жил в нём всю свою жизнь. Корейские слова, фразы, которые
раньше были для меня чуждыми и непонятными, теперь звучали
естественно. Я знал их. Я мог говорить на этом языке, думать на
нём. Каждое предложение складывалось в моей голове с точностью, как
если бы я вырос здесь, среди этих узких улиц и небоскрёбов
Сеула.
Я чувствовал, как вся глубина
корейских традиций проникала в моё сознание. Тонкости поведения,
уважение к старшим, неизменная иерархия, которая пронизывала каждую
часть общества, стали моими. Я вдруг осознал, что теперь понимаю,
почему Джинсу никогда не жаловался, почему он молчал и терпел. Это
было укоренено в самой сути его культуры — никогда не показывать
слабость, всегда сохранять лицо. Даже если внутри бушевала буря,
снаружи ты должен быть спокоен, как зеркало на воде.
— Боже мой... — прошептал я,
чувствуя, как всё это знание поглощает меня с невероятной
скоростью.
Теперь я знал, что значит быть частью
коллектива, семьи, общества, где каждый шаг, каждое слово имеет
значение. Корейские традиции о семье, о важности заботы о старших и
поддержке младших стали для меня настолько реальными, что я не мог
поверить, что когда-то жил иначе. Уважение к матери и сестре,
которое двигало Джинсу, теперь было моим. Эта жизнь, эта
культура... всё это стало частью меня.
Всё, что раньше казалось мне чуждым и
непонятным, теперь имело смысл. Я знал, почему он так упорно
работал, почему продолжал бороться, несмотря на все унижения. В его
мире, в мире Кореи, семья была священной, и жертвы ради неё —
естественная часть жизни.
Я чувствовал, как каждый аспект
корейской культуры вливается в меня, как плотный, насыщенный поток.
Мудрость предков, уважение к традициям, стойкость перед лицом
невзгод. Я вдруг осознал, что все эти традиции и ценности Джинсу не
были просто абстрактными понятиями. Теперь это было частью моего
внутреннего кода, моих принципов. Как будто всё это время я ждал,
чтобы стать этим человеком, носителем этих знаний и верований.