- Ничего себе, Морте, ты здорово бросаешь ножи!
- Ага, учитывая, что впервые в жизни, то да, здорово, - я хоть и ответил, но продолжал переводить взгляд с руки на дверь.
- Но ты поосторожнее будь, еще немного, и было бы нехорошо. Вдруг Клауса только ранил бы, тебя же на каторгу сошлют, в лучшем случае.
Интересная у нее логика. Если убил бы, то помогла бы труп спрятать? Что-то мысли понеслись не в ту степь.
- Ты никому ни слова об этом. Договорились?
- Я могила, Морте, обещаю! - Она что, мне глазки строит? Этого еще не хватало. Отношения между слугами запрещены. - Не забудь, завтра граф возвращается, работы у тебя будет много, лучше иди отдыхай, я сама здесь закончу.
Я был не против помощи, поблагодарил и направился в свою каморку. Не забыл нож вытащить из двери, но почему-то забрал его с собой.
Ночью мне не спалось. Понять ничего пока не понимал, но удивляло другое. Стоило напрячь мозг, как в голове сами собой стали возникать названия блюд, как готовить, и что для этого нужно. И самое странное, на сто процентов был уверен, о таких рецептах я не то что не слышал, они точно не были никому известны. Уж Лаврентий давно готовил бы что-либо похожее, если бы знал. Тогда откуда эти знания у меня? Но чем больше напрягал мыслительный процесс, тем сильнее болела голова. Боясь повторения прошлой ночи, я забил на размышления, повернулся набок и наконец отрубился.
Утреннюю суету в замке ощутил, стоило мне только покинуть свою каморку. Благо Лаврентий, когда пришел на кухню, сказал, что я понадоблюсь через два часа. Позавтракав, вышел во двор. Делать было нечего, но и бравировать своим ничегонеделанием было опасно. Клаус имел дурное свойство появляться там, где можно было на кого-нибудь наорать. Поэтому я решил прогуляться в другую часть двора замка, а именно поближе к казармам стражников. Уже когда оказался возле тренировочного поля, вновь удивился самому себе, ведь раньше мне такое и в голову не могло прийти, смотреть за тренировками воинов.
Через десять минут уже пожалел о своем решении понаблюдать. Я и раньше знал, что местный контингент воинства, мягко говоря, невоспитан. А если грубо сказать, то наглые задиристые засранцы.
- Эй, кухонный служка, а слабо попробовать свои силы? - и группа солдафонов заржала, аж противно стало.