После чего он снова начинает жевать, а я пробую зайти с другой стороны:
– Александр Александрович, я считаю, что это неправильное решение, лучше все оставить как было!
– То есть женой ты быть согласна? И наш брак тебя полностью устраивает? – С интересом разглядывает как на моем лице меняются эмоции от решимости к неуверенности и обратно.
– Да! – твердо отвечаю я.
– Ну вот и прекрасно. Этим мы и займемся! – заявляет самоуверенно, чуть усмехаясь.
– Чем займемся? Я не хочу ничем заниматься. – почти шепчу я.
Сложно сохранять самообладание, когда он сидит напротив меня, сверлит меня взглядом и молчит. А я чувствую, как воздух сгущается вокруг нас, мешая мне нормально вздохнуть.
– Продолжай! – Произносит он таким тоном, от которого хочется немедленно заткнуться.
Но я собираю волю в кулак.
– Я считаю, что нам лучше остаться друзьями! – Выпаливаю я.
Лицо Малиновского застывает каменной маской, жесткой и пугающей. Да и он сам, угрожающе наклоняется над столом, надвигается на меня, как туча, видимо, намереваясь стать вдовцом. Шумно сглатываю, широко открыв глаза и замерев на секунду.
– Ты считаешь? – в его голосе звучит металл: – Пересчитай!
Понимаю, что спорить бессмысленно. Эту гору мне никакими аргументами мне не сдвинуть. Тут нужны другие методы. Но какие? Я ведь его совершенно не знаю, я даже представить не могу, что может заставить Малиновского передумать. Совершенно не понимаю, почему вдруг он заявляет, что у нас настоящий брак, и мы едем к нему домой.
Решение бежать приходит неожиданно. Доев десерт, я как стараюсь как можно спокойней произнести властному мужчине напротив меня:
– Я отойду на минутку.
Пытаюсь улыбнуться, чтоб выглядеть естественно и непринужденно, пока мое сердце отбивает чечетку о ребра.
Малиновский смотрит на меня очень внимательно, как в душу заглядывает. Не выношу взгляда и опускаю глаза, когда слышу в ответ:
– Давай, дуй в туалет. Недолго только, домой уже сейчас поедем. Пора в кровать.
Вижу, как он с кривоватой усмешкой наблюдает, как я шокировано поднимаю на него глаза и заливаюсь краской.
– Конечно! А можно мне еще один десерт? – импровизирую на ходу, выторговывая время, нужное мне для побега.
Официант материализуется у столика немедленно: никто не смеет заставлять Малиновского ждать.
И пока я рядом с ним, эта магия, видимо, распространяется и на меня: персонал молчаливо ждет указаний, каким–то шестым чувством распознавая, когда пора подойти к нашему столу.