— Князь, вот сей отрок, зело красно пишет! — сказал один из
священников и пихнул молодого парня в сторону князя.
Изяслав с интересом посмотрел на молодца. Это был высокий, на
вид сильный отрок с горящими глазами. Парень даже позволил себе зло
посмотреть на того старика-священника, который только что толкнул
его. А в церкви порядок и почет старшим и поболе будет, чем в иных
местах.
Через полчаса Изяслав вышел их храма, собираясь лично объехать
Киев, оценить ущерб, поговорить с горожанами и наметить план
восстановления города. Как раз освобождаются плотники, которые были
задействованы на строительстве засечной черты у Переяславля, так
что будет кому строить новые дома и целые терема.
Теперь уже можно спокойно ходить по городу, война закончилась.
Вопрос с дружинниками умершего великого князя Всеволода решился
вполне благополучно, но с некоторыми оговорками. Изяслав взял со
всех воинов своего бывшего противника крестоцелование, что они не
станут примыкать к Игорю Ольговичу, брату бывшего великого князя
киевского, будь тот захочет войны, не пойдут они и к
Владимировичам, прежде всего, к Юрию Ростовскому.
Конечно, такая клятва сама по себе не так, чтобы и многое
значит. Однако, если эти воины примкнут к Ольговичу, то князь
Новгород-Северский, Игорь, наверняка рассчитывающий на Киев,
очернит себя клятвоотступниками. А это уже политический момент.
Так что пусть разбредаются бывшие дружинники, кто куда. Изяслав
знал, что в Вышгороде собирается дружина, чтобы идти воевать
венгров, так что был расчет на то, что большая часть ратников
Всеволода примкнет к этой затее и уйдет подальше.
А вечером, уставший, расстроенный и разочарованный князь смотрел
в бойницу, пребывая на втором ярусе Золотых ворот. Он наблюдал, как
обоз с телом Всеволода Ольговича отправляется в Новгород-Северский.
Там, в обозе, есть посол от Изяслава, который должен передать
грамотку Игорю Ольговичу.
— Скорблю с тобой, брат мой! Как истинный христианин, не мог не
заказать отпевание, но тело Всеволода Ольговича передаю тебе, брату
усопшего, дабы ты смог оплакать его и захоронить, как того решишь.
Такоже и скарб его, по-христиански скромный, отдаю тебе, — писалось
в письме Изяслава к младшему брату Всеслава Ольговича.
Про скромный скарб, конечно, не правда, бывший киевский князь
имел хорошую казну. И вот ее полностью отдавать было нельзя. Мало
того, что город восстанавливать, так еще и часть небедных горожан
какие-то тати в лесах отлавливали и убивали, иных грабили и
отпускали. По описаниям, то могли быть половцы.