А вот Рахиль обильно кровью ее мучителя обдало. Девушка почти и
не поморщилась от такой грязи, в виде крови, быстро свёртывающейся
на рубахе рабыни, ее лице, руках.
А в это время ханы Акум и Белук пристально смотрели на
Елтука.
— Ты хочешь, брат-хан, чтобы я вернулся в свою орду и более не
приезжал на наше общее стойбище в Шарукань? Что ты хочешь показать
этой казнью? – спрашивал Белук. – Зачем все это нужно было
показывать? И почему ты казнил провинившегося десятника не по
обычаю? Знай, что я собираюсь принять участие в том, чего ты
хочешь, я испытываю ненависть к русичам не меньшую, я даже на время
подчиню тебе часть моих воинов, но я никогда не подчинюсь тебе,
брат.
— А я того и не требую. Но, хочешь, я подарю тебе русскую
рабыню? – усмехнулся Елтук.
— Я не столь молод, чтобы забавляться с русскими женщинами, мне
нужно думать о наследнике, а не растрачивать себя. Оставляй ее себе
и возьми выкуп. А вот то серебро, что бы возьмешь за девицу, можешь
мне отдать, я найду у кого за эти деньги купить брони для своих
воинов, - отвечал Белук.
— Ты мне отказал? А Белуку в дар даешь девицу? – взбеленился хан
Акум.
— Брат-хан! – чуть повышая голос сказал Елтук. – Белуку от меня
ничего не нужно, он кочует южнее, там с русскими редко можно
встретиться. А ты пришел с просьбой о мести, да еще и не
разобравшись, кто именно тебя стравливает с Галичем. Но ты можешь
выкупить эту рабыню. Ее родне я пошлю вести о четырех сотнях
гривен, тебе, как моему брату, отдам полонянку за три сотни.
Лицо Акума скривилось. Три сотни за русскую рабыню, пусть и
такую ладную? Это сумасшествие. Да и не станет он тратить такие
деньги, иначе ранее беки, и без того уже злые, точно спросят с
хана.
— Что с Галичем? Вы поможете в набеге? Пусть даже на мой отряд
напали и не они? – смирившись, пусть и на время, с участью быть
младшим среди иных ханов, спрашивал Акум.
— Брат-хан Белук, ты как считаешь? Я думаю, что можно не
показывать того, что мы знаем о неучастии Галича в бою с воинами
хана Акума и предъявить им виру. Сделаем это уже завтра, после
подождем. Новый князь Киева не сможет оставаться в стороне. Если он
не пошлет помощь Галичу в такой обстановке, не предупредит
Владимирко Галичского, что все три хана собираются в набег, то его
не признают великим князем. Получится, что Киев ослабнет, Великая
стена окажется пустой. Мы подпалим все засеки, разрушим и сожжем
все русские крепости, ударим и по их деньгам, которые вкладывались
в строительство обороны от нам.