В целом, здесь, в Ростове, система государственного управления
была несколько иной, чем та, что господствовала в иных княжествах
Руси. Опираясь на свое боярство, Юрий Долгорукий выстраивал некий
прототип абсолютной монархии. Подвластные ему князья и бояре могли
советовать, но никогда не указывать князю. На своих землях они
владетели, но внешняя политика, как и экономическая — прерогатива
ростовского князя.
Когда мы прибыли в Ростов, нас встретили не очень приветливо.
Местное боярство увидело конкурента себе и ту силу, с которой князю
Юрию придется считаться. Они, бояре и мелкие князья, рискуют
получать теперь меньше внимания и милости от князя Юрия. Двести
тридцать восемь экипированных, большей частью, опытных воинов это
очень существенный аргумент. Именно столько сейчас бойцов
насчитывала наша дружина.
— А не много ль ты хочешь, князь? И землю получить желаешь, и
особый наряд со мной заключить? — грозно и жестко говорил Юрий
Владимирович, скорее, выговаривал Ивану Ростиславовичу.
После прибытия в Ростовско-Суздальское княжество прошел уже
месяц. Договор с князем пока еще не заключен. Юрий Владимирович,
судя по всему, хотел приручить нашего князя и сделать его одним из
своих бояр, но не более того. При этом, пусть и формально, но наша
дружина, должная превратиться в Братство — Орден, по задумке
остается вне политики между князьями. Было бы неплохо получать
помощь и дотации от многих князей. Вот и томил Юрий нас, но
сегодня, было видно, что ситуация должна решиться.
— Пошто ты князь тягаешь сего отрока за собой? Я знаю, у тебя
есть сын, и это не он, — спросил Юрий Владимирович.
— Коли гневаться не будешь на него, князь ростовский, и
дозволишь сказать сему отроку, так он ответит тебе, — сказал Иван
Ростиславович, явно теряя терпение.
Месяц быть неприкаянными, проедать свои деньги, не имея четких
представлений о будущем — это не то, чего хотелось бы князю, как и
его дружине. С такими успехами, вернее, их отсутствием, мы могли бы
воевать, и возможно прибыльно, на юге Руси. В таком ключе, если
Юрий продолжит, было выгодно принимать сторону Изяслава
Мстиславовича и противостоять Долгорукому.
— А пусть и скажет отрок. Давно я не слыхал речей отроков,
окромя разговоров сына моего Андрейки, — усмехнулся Юрий
Владимирович.
Весь разговор происходил за столом, где кроме князя был его сын
Андрей Юрьевич, несколько бояр, князь Иван Ростиславович, Боромир и
я. Не трудно догадаться, кого посадили с самого краю.