— Гарри! Гарри! — крикнула девушка.
— Уходи, — прошептал он. — Ты же любишь Рона…
— Это неправда! Неправда! — заплакала Гермиона. — Я не понимаю,
что со мной было… Какой-то розовый туман…
— Империо?! — удивленно воскликнул юноша, эти симптомы он знал.
Звездочка надежды зажглась в его истерзанной душе. Нерешительно
подойдя к плачущей девушке, чьи слезы больно ранили, он наконец
обнял ее.
— Не знаю… Но это было так страшно… — прошептала она сквозь
слезы. — Гарри, а где мы?
— Вы у меня в гостях, дети. — Гарри, обернувшись, увидел высокую
женщину в черном.
— Простите, — проговорила Гермиона. — А кто вы?
— Ну кем я могу быть? — улыбнулась женщина. — Я Смерть. Вы оба
умерли, Гарри от острой сердечной недостаточности, а ты… твоя душа
отказалась быть в мире, где нет его.
— Это правда? — пораженно посмотрел в глаза Гермионе Гарри.
— Я люблю тебя, — как завороженная, прошептала девушка.
— Я люблю тебя, — глядя в ее глаза, ответил шепотом Гарри.
— Что же мне с вами делать… — задумалась Смерть. — Знаете что? Я
верну вас туда, где все началось. Накануне Гермиона встретила
тролля, а Гарри ее спас.
— Но Рон же… — начал говорить Гарри.
— Нет, Гарри, — улыбнулась женщина. — Рон воспользовался заемной
силой, предатели крови это умеют.
— То есть он вампир? — ошарашено посмотрела на Смерть
Гермиона.
— Не совсем, но аналогия верна, — грустно сказала Смерть. — Вот
ваш поезд, идите и постарайтесь хоть на этот раз быть
счастливыми.
— Скажите, — тихо спросил Гарри, — а зачем вам это?
— Скучно мне, — ответила женщина. — Да еще и вы померли не
вовремя, Судьба была очень недовольна.
Пока они говорили, к платформе подошел паровоз
Хогвартс-Экспресса, тянувший за собой ровно один вагон. Взяв
Гермиону за руку, Гарри шагнул к вагону, увлекая все еще
всхлипывающую девушку за собой. Они прошли в знакомое купе,
усаживаясь рядом. Посидев немного, глядя в окно, Гермиона вдруг
попросила:
— Поцелуй меня… На прощанье…
***
Сознание вернулось как-то скачком, внезапно. Гарри открыл глаза,
оглядываясь. Он находился в спальне своего факультета.
Беспалочковый Темпус послушно высветил дату. Первый курс, ноябрь.
Мальчик, а Гарри снова стал мальчиком, вскочил, быстро
переодеваясь, ведь Гермиона… Ей же плохо! Может быть, он ей нужен
прямо сейчас?
Не думая ни о чем, мальчик выбежал в гостиную. В еще темной по
причине раннего времени гостиной в кресле сидела, вся сжавшись, и
тихо плакала девочка. Самая родная на свете девочка, которую он
узнал даже не по непослушной прическе или голосу, а как-то иначе —
всем сердцем.