Гарай небрежным жестом поправил рукава пиджака, а потом повернулся к своим собеседникам и спокойным тоном произнес:
— Коллеги, не обращайте внимания, это местная городская сумасшедшая. Иногда у нее получается прорваться через охрану.
Мужчины настороженно кивнули, а один даже отодвинул стул чуть дальше от меня. Прекрасно, теперь люди будут шарахаться от меня, как от чумы. Гарай посмотрел в мою сторону и вопросительно выгнул бровь. При этом на его губах мелькнула едва заметная победная улыбка.
— Ты об этом пожалеешь, — произнесла я с нажимом, вложив в одну фразу всю угрозу, на которую была способна.
Я вылетела из кабинета и, минуя лифты, бросилась к лестнице. Мне срочно нужно было сбросить напряжение, а забег по лестницам подходил для этого как нельзя лучше. Но не успела я проскочить и пару пролетов, как сзади раздались тяжелые шаги, а потом кто-то резко дернул меня за руку. В следующее мгновение я по инерции впечаталась в твердую грудь. Гарай тут же отпустил меня, но отходить не стал, нависая надо мной мрачной глыбой.
— Может, все же передумаешь? Тебе со мной не тягаться, девочка.
У меня даже челюсти свело от злости. Я поднялась на ступеньку выше и повернулась. Встав на цыпочки, практически уткнулась ему в нос. Несколько секунд мы тяжело дышали, сверля друг друга взглядами.
— Я. Тебя. Предупредила. Это война, Гарай.
На следующий день я отправилась к бывшему однокласснику и по совместительству близкому другу, у которого теперь была своя юридическая контора. Гриша внимательно выслушал меня, а потом закатал рукава рубашки. Его глаза сверкнули азартом.
— Как, Манюнь, говоришь, зовут твоего бизнесмена? Разделаемся с ним в два счета.
Довольная собой, я откинулась на спинку стула. Настроение стремительно улучшалось, и мысленно я уже представляла себе кислую мину Гарая, когда он поймет, что ничего у него не выгорело.
— Гарай. Максим. И он не мой.
Улыбка в один момент сползла с лица друга. Азарт в глазах Гриши потух, да и сам он как будто сдулся. Я выпрямилась.
— Ты чего, Гриш?
Он в ответ покачал головой и посмотрел на меня с таким сожалением, с каким смотрят только на смертельно больных.
— Маш, ну ты как обычно, да? Новостей не читаешь, в интернет не выходишь. Кроме своих древних книжек никого не видишь. Ты хоть знаешь, кто такой Гарай?