– Матвей, ты как? – спросила приспешница.
Что интересно, на ее лице не было ни тени усмешки. Более того,
она выглядела искренне встревоженной. Даже сильнее, чем когда
открыла кастрюлю и обнаружила там подложенную Митей дохлую
мышь.
– Дяденька, мы услышали, как ты кричишь, – не дал мне ответить
на заданный вопрос лесной черт, – Очень страшно.
По законам жанра теперь должен был что-то сказать и бес. Но он
стоял в стороне, будто бы даже обиженно закусив губу с глазами,
полными слез.
– Гриша, ты чего? – удивился я, поднимаясь и вытирая пот со
лба.
– А ты чего это удумал, помирать, да?! – закричал он. – Мало я
настрадался, натерпелся. Только вроде привык к рубежнику, а он
того…
– Ничего я не того, у меня и девушка была… или есть. Нет,
все-таки была. Я к тому, что ничего серьезного, просто кошмар.
– Врешь! – почти одновременно заявили Алена с Гришей.
Митя будто бы тоже хотел что-то сказать, и лишь природная
скромность не позволила ему это сделать. Но по всей видимости, черт
поддерживал озвученное товарищами заявление. Когда только все
спеться успели?
– Это все очень сложно, – сказал я. – Но я над этим работаю. И
когда мы разберемся с той хренью в пещере, то выйдем на финишную
прямую.
– Какой хренью? В какой пещере? – залепетала Алена. И тут ее
глаза округлились. – В той самой пещере?! Нет, это без меня!!!
Фух, слава богу, а то мне начало казаться, что приспешницу
подменили. После истории с перевертышем я бы уже ничем не
удивился.
– Потом поговорим, – сказал я уклончиво.
– Никаких потом, все, это мое окончательное решение! – отрезала
Алена. – Если у тебя с головой беда, то я не самоубийца. Все,
спокойной ночи.
Следом почему-то с виноватым видом вышел и Митя. Разве что бес
не торопился покидать комнату, будто опасался, что я сразу захочу
сыграть в ящик.
– Гриша, – присел я на корточки, чтобы быть на одном с ним
уровне. Вроде так учили в какой-то книге разговаривать с детьми. –
Я тебе обещаю, что сделаю все, чтобы не умереть в ближайшее время.
И я… тоже вроде как привык к тебе.
– Ладно, хватит тут сопли сахарные разводить. Нормально с тобой
все и хорошо. Просто я немного испугался. Не за тебя, за хист. Я же
с ним вроде как связан. Иначе пришлось бы опять кого-то искать.
Ладно, пойду я, дел невпроворот.
Причем говорил он это все глядя не глаза, а куда-то в сторону. А
его щеки постепенно пунцовели. Да, понимаю, у мужиков сложно с
выражением эмоций. Сам такой. Кинуться на кикимору, хотя ты
трусоват от природы, – пожалуйста. А сказать рубежнику, что он тебе
дорог, – ну его на фиг. Еще не поймут. Начнут высмеивать и все
такое.