Те, кого прапорщик выгнал из строя, отжимались от раскаленного асфальта. Лютый подходил к каждому, держа руки за спиной, становился напротив таким образом, чтобы солдат, сгибая руки, оказывался под угрозой упасть лицом на сверкающие носки сапог товарища прапорщика. Меня пронесло, силы пока у меня были. Но был это только второй день, да и то первая его половина. Правда, вторая от первой ничем не отличалась.
– Левой, левой, раз, два, три!
Вечером после десяти «Отбой – Отставить», наконец последовала команда (!) «Спокойной ночи». Я очень хотел в туалет, до этого как-то времени не было. Итак, полчаса. Главное не заснуть…
– Вы куда, товарищ солдат? – голос Лютого. Кто-то, должно быть, не дождался.
– А можно в туалет, товарищ прапорщик?
– Можно Машку за ляжку, а в армии спрашивают «разрешите».
– Разрешите в туалет?
– Не понял?
– Разрешите в туалет, товарищ прапорщик?
– Не терпится, военный? Давай так: я помогу тебе побыстрее мамины пирожки высрать, а ты потом убираешь туалет. Пнял?!!
Раздалась какая-то возня, потом удар, грохот. Как мы позже узнали, у прапорщика был такой веселый прикол: он ставил бойца в дверной проём умывальника, ровно на пороге, слегка приоткрывал дверь таким образом, что она оказывалась между ним и бойцом, а потом что есть мочи захлопывал тяжеленную цельнодеревянную дверь ногой, боец получал при этом увесистый удар всей плоскостью двери. А вот какой стороной поставить бойца, лицом или задницей, зависело от тяжести его проступка и настроения прапорщика Лютого. Надо быть умнее – я заснул.
Следующий день отличался от предыдущего только тем, что во второй половине дня много занимались текстом присяги, сидя. Многие из Казахстана и язык плохо знали, а некоторые вообще вряд ли в школе учились. За день до этого еще приехало пополнение, человек двадцать из Чечни. Держатся особняком. Наверное, подумал я, это потому, что язык уж очень плохо знают, на русском практически не разговаривают. Да еще в этот день всем парадки выдали, вернее заготовку парадки. Надо было потратить как минимум часа три для того, чтобы сделать из этой заготовки парадную форму одежды, в которой и перед родными показаться не стыдно. Так что вышло и нам облегчение, хоть и было душно в ленкомнате и в бытовке, так хоть не под палящим солнцем на плацу.