– Думаешь, скоро попытаются?
– Думаю, ваша светлость. Их терпение
не беспредельно, да и время на исходе: вы же сами дали бриттам срок
до полуночи, после чего велели убираться из столицы. Уверен, к
плану с двойником, – еле заметный кивок в сторону притихшей Марты,
– эти умники имеют непосредственное отношение. У вашей супруги
недостаточно сильное воображение, чтобы продумать все детали…
Наверняка она уже в посольстве. У неё могут быть дубликаты
ключей?
– Она сама считает себя ключом, –
процедил герцог. – Я ведь когда-то разрешил ей доступ в спальню,
только об обязательной печати не упоминал, так что Анна в полной
уверенности, что сможет пошарить в главном тайнике и без меня.
Конечно, она заявится собственной наглой персоной.
– Я лично прослежу за поимкой.
– Винс… – Герцог хлопнул капитана по
плечу. – Ты читаешь мои мысли. Помни: требования к секретности
остаются в силе. Чтобы ни одна мышь не просочилась через ваши
кордоны, никаких слухов, никаких догадок! Город спит спокойно и
видит сны.
– Я помню, ваша светлость. Позвольте
идти?
– Иди. И привези мне Анну… или её
голову. Как уж выйдет.
– Слушаюсь, ваша светлость.
Неожиданно герцог притянул капитана к
себе и, заключив в объятия, мощно хлопнул по затянутой в панцирь
спине.
– И будь осторожен. В последнее время
она путалась с выходцами из Некрополиса, могла и их привлечь. Не
теряй бдительности.
Синеглазый, усмехнувшись, буднично
кивнул, отсалютовал и вышел. Не оборачиваясь на Марту, герцог
бросил в пустоту:
– Одевайся. Я не смотрю.
Спохватившись, она принялась шустро
напяливать юбки, почти не путаясь в завязках. Подглядывание за
старшей тёткиной дочкой-горничной, когда та красовалась в
господских обносках, не прошло даром: интуитивно она находила
нужные шнурочки, пуговки, крючки. Вот только с лифом опять вышла
неувязка. Надеть его кое-как получилось, а вот стянуть… Заслышав
шаги, обернулась и вскрикнула: герцог стоял рядом.
Молча, в который раз за этот вечер,
он развернул её спиной к себе. С ловкостью опытной камеристки
справился со шнуровкой. Лишь однажды поинтересовался:
– Не туго?
Марта, словно язык проглотив, лишь
мотнула головой.
Закончив, его светлость осторожно
сомкнул руки вокруг девичьей талии, огладил юбки – ладно ли сидят,
и, склонившись, осторожно прикоснулся губами к нежной шее, прямо к
границе, от которой начиналась загорелая полоска. И как он не
заметил её раньше? Его-то благоверная всеми силами старалась
отбелить кожу и пряталась от солнца, у него это совсем вылетело из
головы. Верно говорят, что предубеждение слепит глаза и застилает
разум. Марта перестала дышать, и из опасений, что она задохнётся,
герцог великодушно прекратил лёгкий флирт.