Легкий аромат табака
смешивался с запахом бумаги и старинного дерева, создавая
уникальное пространство, в котором власть переплеталась с
тревожными тайнами деятельности Народного комиссариата внутренних
дел Союза Советских Социалистических Республик.
На массивном дубовом столе,
покрытом зеленым фетром, аккуратно лежали папки с подписанными
документами, донесениями, письмами и заявлениями, а также
чернильница и старинная перьевая ручка.
Рядом, словно страж на посту,
стоял чёрный служебный телефон с круговым диском. Его аккуратные
цифры, окаймлённые прозрачным селектором, вырисовывались ровным
полукругом, придавая обстановке некоторый оттенок ретро.
Хотя этот телефон и был
совершенно новым аппаратом.
В неровном, желтоватом круге
света от настольной лампы сидел младший лейтенант государственной
безопасности Илья Андреевич Поздняков. Он был еще молод, ему едва
исполнилось тридцать восемь лет. Конечно, по сравнению с его
вышестоящими начальниками, некоторым из которых давно перевалило за
шестьдесят, он был просто мальчишкой. Однако, к его чести, Илья был
боевым офицером.
Служба в Красной армии и
несколько пережитых битв, где он едва не погиб, уничтожая вражеских
захватчиков на Кавказе в 42-43 годах, а также еще два года в
войсковой разведке, закалили его крепче стали, и теперь он по праву
считался лучшим из них. По крайней мере, Илья был единственным, кто
имел реальные боевые награды, в то время как большинство из его
нынешних коллег все время отсиживались в штабе.
Илья недавно поступил на
службу. Всего каких-то пару месяцев. У него был ум, были силы, был
задор и была смелость, которой наверное мог бы позавидовать любой
из офицеров НКВД, но пока не было опыта. Поэтому, вместо капитана,
которое он заслужил за годы войны, начиная самым обычным рядовым,
дали «младшего кубаря» как жаргонно называли младшего лейтенанта в
вооруженных силах и службах СССР из-за ромбовидных нашивок на
петлицы среднего командного и начальствующего состава Красной
Армии. Но Илья не роптал по поводу такого вот понижения.
Как выяснилось, работа в этих
органах, требовала немного других навыков, чем штурмовать
оборудованные дзоты и захват языка противника. В приоритете была
аналитика и логика. Стрелять здесь приходилось гораздо меньше, а
вот продумать и предугадать действия какой-нибудь банды, коих в
последнее время расплодилось словно паршивых блох, или матерого
уголовника замыслившего преступление, в их структуре было жизненно
необходимо. Иначе погибали люди. А смерть советского человека от
рук бандита — попросту недопустима!