Он вышел во двор. Снова глянул
на небо: там уже всё затихло. Вспышки прекратились. Только едва
заметное зарево пожара и черный столб дыма. Чернее ночи он
поднимался ввысь и растворялся среди белесых облаков. На фоне
яркого свечения луны выглядело это жутковато. Будто пожары в первые
дни войны. Прохор Лукич поёжился. Воспоминания всё ещё были свежими
и бередили душу.
Справа от забора на
расчищенной от снега площадке стоял его служебный мотоцикл М-72.
Техника была надёжно укрыта брезентом от дождя и снега. Прохор
Лукич аккуратно снял брезент с мотоцикла и, подключив клеммы
аккумулятора, начал плавно прокачивать двигатель
кикстартером.
После нескольких толчков он
включил зажигание и ещё раз толкнул стартер. Двигатель, наконец,
запустился, издавая громкие урчащие звуки, которые эхом отражались
от стен отделения. Прохор Лукич с удовлетворением улыбнулся и как
бы невзначай погладил мотоцикл ладонью.
Он любил технику. И не важно,
был это мотоцикл или автомобиль. Всё равно. Ковыряясь с мотором,
регулируя зажигание, да просто протирая технику тряпкой, Прохор
Лукич получал моральное удовольствие.
Следом прискакал взъерошенный
Велигура. Он стал буквально над душой у участкового, не давая тому
дороги для проезда.
— А со мной что? Вы ж
говорили, что в тюрьму меня. Я не хочу в тюрьму! Пять лет же
ж…
— Забор ей починишь. И пять
рублей отдашь! — некогда было уже разводить полемику. Прохор Лукич
сел на мотоцикл.
— Угу, — согласился
механизатор, что-то прикидывая в уме. Но затем он спохватился: —
Пять рублей? Много же! Это, считай, треть получки! За какой
х…
— Это по рублю за год! —
перебил его участковый. — Чтобы помнил! Он застегнул ремешки
мотоциклетного шлема и, добавив газку, выехал со двора
отделения.
У въезда во двор поселкового
отделения милиции прямо у ворот стоял тот самый трактор С-80, на
котором приехал по повестке Велигура. Здоровенная и могучая машина,
которая могла выдержать очень многое! Именно на этом тракторе все
четыре года войны и этот год уже после войны обрабатывались
практически все поля в округе. Сейчас на передней части трактора
был навешен отвал, которым видимо и чистил снег
Велигура.
Едва протиснувшись между
стойкой ворот и этим трактором, Прохор Лукич ругнулся матерно,
поминая, конечно, не сам трактор, к которому никаких претензий не
было, а его механизатора — Велигуру, который умудрился поставить
свой трактор прямо у въезда.