На лице Беатрисы появилось
удивление. Она даже потёрла плечо, чтобы удостовериться, что синяк
действительно ушёл.
– Ваша сестра? – спросил я, имея в
виду ту женщину, что оставила ей синяк.
– Рейна – моя младшая сестра. Ты ещё
не передумал встретиться со старейшинами?
– Я готов. Куда идти?
На меня посмотрели так, словно я
задал дурацкий вопрос.
– Я провожу, – сказала Беатриса.
Поздно вечером на улице почти никого
не осталось. Пока возводили шатры и расселяли огненных псов,
любопытные асверы с большим интересом наблюдали за этим. А сейчас
почти все разошлись по домам. Если прислушаться, можно было
услышать приглушённые разговоры.
Вечером рядом с морем особенно
сильно пахло солью. Может это с непривычки, ведь ветер почти не
ощущался, и даже наоборот дул в сторону моря. Или это из-за
начавшегося дождя. Нам даже пришлось ускорить шаг чтобы не
промокнуть. Центр поселения немного осветили масляными лампами, и
большой шатёр, где собирались старейшины, выглядел в их свете
внушительно. Дежурившие у входа асверы смотрелись как демоны,
охраняющие вход в преисподнюю.
Беатриса вошла первой, придержав для
нас полог. В шатре было удивительно тепло и сухо. Резко пахло
плачущим деревом. Я не знаю, сколько его положено сжигать на углях,
но мне кажется, сегодня они переборщили. Вместе с Беатрисой,
которая заняла крайнее место справа, старейшин было семь. Они
удобно устроились на мягких шкурах. В центре сидела старуха, совсем
непохожая на старую Вейгу. Во-первых, она была высокой, с
нездоровой худобой. Во-вторых, у Вейги был глубокий взгляд умного и
расчётливого человека. Старейшина рода Ут’ше встречала нас строгим
и немного тяжёлым взглядом. Вряд ли она на меня сердилась или таила
обиду, скорее всего, просто привычка.
– Доброго вечера, уважаемые
старейшины рода Ут’ше, – произнёс я на языке асверов. Хотел
посмотреть, произведу ли на них впечатление или нет.
– Здравствуй, Берси, – поздоровалась
старейшина в тон мне. – Меня зовут Исана, я старшая в роду Ут’ше.
Садитесь, – она показала на крайнее свободное место по левую руку.
– Сайн сейчас в столице, одно место пустует. К тому же, Берси
принадлежит голос в совете рода. Благодаря Луции, – я не распознал
смысл улыбки. Она улыбалась то ли язвительно, то ли хитро.
Мы с Илиной заняли место на шкуре,
которую подобрали специально, чтобы свободно поместились двое.
Большой шатёр был разделен на две части, в малой находился кто-то,
помогающий старейшинам. Как только мы сели, оттуда вышли две
женщины, расставив перед собравшимися по высокой глиняной чашке.
Тусклое освещение не позволяло оценить цвет отвара. Судя по тому,
что подали его немного остывшим, и по специфическому запаху, я
примерно догадался о содержимом. Чуть-чуть его пригубил, поморщился
и поставил чашку обратно. Для старейшин заваривали сушёные сладкие
ягоды, обладающие специфическим тонизирующим эффектом. Непривычного
к подобному асвера ждут неприятные последствия, связанные с
повышенной активностью. Что будет с человеком, сказать не берусь,
но вряд ли что-то хорошее. Илина, кстати, тоже пить не стала.