- Равенства вам, значит, не хватает??? Ты, ты и ты! – повелительно ткнул пальцем в простых горожан, испуганно вжавших при этом головы в плечи, - жалую вам дворянство! За верительными грамотами – к секретарю!
Новоиспеченные дворяне растерянно моргали, не зная, как реагировать на подобные императорские причуды. Затем я обернулся к кучке аристократов:
- А тем, кому слишком сильно сквозит на вершине социальной лестницы – могу дать лечебного пинка!!! Кто первый в очереди на лишение титула???
И грозно обвел всех взглядом, внутренне содрогаясь – не перегнул ли я палку, возможно ли то, чем угрожаю…
Видимо, я нащупал-таки верную струнку в душах закоснелых обладателей голубой крови. Нехотя, со страшным скрипом, государственная машина, собранная мною из разнообразных и трудно сочетаемых деталей, все же сдвинулась с места и стала набирать обороты. И когда я на еженедельном собрании Совета наблюдал, как маститый купец что-то втолковывает великому канцлеру, от избытка эмоций забываясь и называя собеседника просто Лексеичем, на что тот, напряженно вслушиваясь в смысл речей, никак не реагирует на подобное панибратство, я понимал – мы на верном пути.
Само собой, мой отчаянный порыв перемешать социальные слои ложкой самоуправства бесследно не прошёл. И если среди средних и низших слоёвя обрел ещё больше популярности, то многие аристократы заимели на меня зуб. Особенно после того, как земельные владения, отчужденные у семьи того самого друга Владимира, что осмелился поднять на меня руку, я пожаловал вместе с графским титулом и должностью обер-гофмейстерины Светлане Олениной. Раскаяния за отобранную у него жизнь я не испытывал никакого, но и марать руки доходом от имущества убитого мною ублюдка я не собирался. А невероятное счастье, отразившееся в глазах маленькой фрейлины, получившей такой подарок, доставило мне огромное удовольствие. Взяв в свои нежные, но весьма ловкие ручки управление всем штатом фрейлин, она создала тайную разведывательную службу, что поставляла мне исключительно эксклюзивную информацию о каждом шаге, каждом произнесенном слове и даже о каждой невысказанной вслух, но читаемой на лице крамольной мысли придворных.
По моему поручению Светлана постепенно собирала сведения обо всех мало-мальски значимых аристократах, создавая на каждого отдельное досье. Я чувствовал, что может настать время, когда мне придется воспользоваться этими рычагами давления, проводя в жизнь свои решения…