– У-у-у!
– Зря признались, Михаил Петрович, –
послышался ехидный голос Леонова. – Пирог я реквизирую, как
контрабанду!
Дружное хихиканье перебил задышливый
баритон:
– Обжо-оры… Товарищ Гарин, меня
зовут Валентин Лаврентьевич, я тут… скажем так… пытаюсь вести
раскопки… У меня вопрос: вас куда подбросить? На станцию сначала,
обсудить за обедом, или сразу на базу?
– Сразу! – твердо ответил
я.
В эфире зафыркали.
– Алексей Архипович, вы
проспорили!
– Ладно, ладно… – заворчал директор
базы. – С меня пирог.
– Како-ой пирог?
– Контрабандный!
Когда хохочущие светила подкатили, я
их сразу запряг:
– Там почта и мой багаж. Осторожно –
и не кантовать!
Неуклюже пожав руки в перчатках,
занял место Леонова, пока тот перетаскивал тюк с письмами и
бандеролями.
– О, как! – комически изумился
Алексей Архипыч, присаживаясь на решетку багажника, и спросил с
подковыркой: – Михаил Петрович, а это правда, что вы у нас член
Политбюро?
– Еще не член! – рассмеялся я. –
Кандидат только. Трогайте!
Краулер отозвался вибрацией,
развернулся на месте и помчал, набирая скорость.
Меня спрашивали о чем-то, я отвечал
«на автомате» – Залив Радуги стелился вокруг, удивительно плоский,
с наметами реголита, а в небе плыла половинка яркой Земли, словно
мяч в черной воде.
Посмеиваясь, старички-разбойнички
умолкли, а оба краулера неслись по набитой колее, заворачивая от
станции к Юрским горам.
Меня впервые за всё время покинуло
нетерпение – сказочным было всё вокруг! Море Дождей за спиной,
ясный земной свет, блестящие фигуры в скафандрах… Чудом больше,
чудом меньше – какая разница? Я и так полон впечатлений, как бокал,
в который перелили квасу!
И все же, стоило «ползунам» заехать
в кольцевые пределы базы пришельцев, как у меня сбилось дыхание.
Равнодушное время давно стерло всякие приметы цивилизации
рептилоидов – там, по ту сторону галактики, – а здесь, на Луне,
иной разум оставил свои следы.
Похоже, что встречающие испытывали
нечто подобное – наушники доносили смущенное
покашливание.
– Нам вниз, – буркнул Кудряшов,
досадуя на слабость духа, и вся наша пятерка уместилась на площадке
подъемника.
Секунда – и мы погрузились в тень.
Мимо проплывали пологие пандусы, и я понял, что полной тьмы нет –
резкий голубоватый свет пробивался снизу, не
рассеиваясь.
– Это здесь!
Наклонные стены подлунного горизонта
уводили к хаосу металлоконструкций в дальнем проеме, но человек в
скафандре поворотил меня в сторону. Мельком я углядел нашивку: «В.
Л. Янин».