Замечаю, как некоторые присутствующие начинают поглядывать в нашу сторону. Их взгляды полны любопытства, и я понижают тон.
— Я не слепая и не дура. И даже будь я трижды уставшая, вряд ли мои глазам меня подведут.
— Замолчите! —повторяет Воронов повышая голос. Он хватает меня за локоть и пытается оттащить подальше, где совсем нет людей. — Что вы себе позволяете? Моя дочь и ваш муж?! Это абсурд! Такого просто не может быть! Он что, самоубийца, а она дура?!
—Очень вероятно, —хныкаю, когда он говорит про них в таком сравнении. — Ну, если я всё придумала, тогда скажите, где она сейчас? —После моих слов он начинает озираться по сторонам, как совсем недавно делала я. — Как сотрудница, она должна быть здесь и аплодировать успеху отца!
—Мы всё обязательно выясним, но я знаю, что такая как моя дочь никогда не будет с таким как ваш муж. Нахрен ей этот … нищеброд! А вам, Марта Викторовна, придётся перед ней извиниться! И заставлю сделать это прилюдно, при всех сотрудниках этой долбанной клиники! Потому что я никому не позволю порочить её имя, честь и достоинство! —игнорирует мой вопрос.
—А мне и не нужно его порочить, она прекрасно справилась сама. И я не намерена молчать. Если ваша дочь, которая младше его почти на двадцать лет и к тому же моя подчинённая, спокойно ложится в постель с женатым мужчиной, то это говорит, что ни чести, ни достоинства у неё нет. Не находите?
Он смотрит на меня с таким возмущением, будто это я его оскорбила, а не его дочь меня.
— Урою! — не знаю, к кому относится эта угроза, но мне на данный момент плевать.
— Вы так и не ответили, где ваша дочь, Александр Николаевич? Почему её нет здесь?— настаиваю на ответе.
— Я за ней слежу, она не маленький ребёнок, —его голос по-прежнему резкий, но я вижу — он совершенно точно расстроен.
От прежней улыбки и беззаботности не осталось и следа. Тот, кто несколько минут назад травил шутки, веселился и показывал всем своё превосходство теперь выглядит как грозовой фронт, который с сумасшедшей скоростью движется в нашу сторону.
— Если она не ребёнок, пусть отвечает за свои поступки. Она сбежала, как... мышь, так тихо, что я даже не успела оглянуться.
Александр Николаевич быстрым движением достаёт телефон из кармана брюк и начинает набирать номер.
«Дочка» — замечаю, как он нажимает кнопку вызова.