Его слова обрушиваются на меня новым ушатом дерьма.
— То есть то, что вы сношались как два кролика в кабинете, с условием, что войти в него мог даже Воронов, и ты мне изменил, это как бы ничего, да? А то, что я рот открыла и сказала об этом открыто, так всё испортила, — смотрю на него с нескрываемой ненавистью.
— Лара дверь не закрыла на замок, — объясняется этот идиот, словно оправдывается, что они были застуканными.
Наблюдаю, как из его носа снова течёт кровь, он размазывает её по лицу, а потом задирает его вверх.
— Блин, надеюсь, он мне нос не сломал, козлина.
— А я надеюсь, что сломал, — отталкиваю его с дороги.
— Надо было молчать о том, что увидела! — продолжает муж шагать за мной. — Натворила ты дел, Марта! Ох, натворила! Своим языком всё сама испортила, и теперь он не только меня на счётчик посадил, но и тебя захватит. Оставит нас вообще без жилья. Без единственного, кстати!
Он назойлив, продолжает добивать меня, шагая по пятам.
— Какой же ты трус. Боишься, да?
— А ты нет?
— Нет, потому что у меня мозг есть. Мы же с тобой оба знаем, что он не сможет это сделать. Это наше единственное жильё, а значит, никакой суд он не выиграет, желая лишить нас его.
— Разберёмся с жильём, уверен. Марта, пожалуйста, пока не пиши заявление на увольнение, — неожиданно выдаёт мне практически умоляюще. — Всё правильно Воронов сказал, пусть хоть клиника работает, деньги приносит. Прогремела же рекламой на весь город.
Я продолжаю идти к выходу.
— Слышала, что он говорил: к тебе как к специалисту ещё народ захочет попасть на консультации. В том числе его родители. Не заставляй Воронова перед всеми краснеть. Он таких вещей не прощает. Для него оскорбление его чести и достоинства равно смерти, но только не его личной, а тех, кто это оскорбление нанёс. А в нашем случае моей. Между собой всё решим, уверен.
— Да, и как же?
— Спокойно, но ясное дело, что не здесь. И так, наверное, кто-то слышал наши разборки в твоём кабинете, — оглядывается по сторонам.
— Клиника сегодня закрыта, давно уже все разошлись.
— Ну и отлично. Меньше глаз, меньше сплетен. Просто давай поговорим, а потом и разойдёмся по-хорошему, по-человечески. Я не то, что тебя прошу, я тебя даже умолять готов. Сейчас Воронов успокоится, решим вопрос, где я буду жить с Ларой, а ты будешь спокойно жить в нашей квартире, если у меня всё получится, как я хочу. Всё нормально будет. Только пока не уходи с поста, не зли его.