– Вы сын Сергея Витцке? – Переспросил Эско на всякий случай.
Мало ли. Вдруг всё-таки неверно расслышал.
При этом он тщательно всматривался в лицо сидевшего напротив
парня. Советского дипломата Риекки помнил хорошо. Не факт, конечно,
что сын пошел в отца, но с другой стороны, чего бы лишний раз не
убедиться.
Черт... Что ж он такой грязный... Будто в земле по самые уши
рылся. И в комендатуре тоже молодцы. Не могли его хотя бы
более-менее в человеческий вид привести.
– Да, все верно. – Согласился перебежчик. – Я вас помню. Это
было в парке. Мы гуляли с отцом. Там лавочка такая смешная стояла,
с маленькими львинными головами на подлокотниках. Вы заметили отца
первым, подошли и пожали руку. Говорили с ним на немецком. Сказали,
что в Берлине непременно нужно говорить только на немецком. Он
рассмеялся и спросил, а что делать, если в следующий раз ваша
встреча произойдёт в Хельсинки. Финский язык ему мало знаком. И вы
на чистом русском ответили, что ради общения с приятным человеком
можно и по-русски побеседовать. Я был слишком маленький, плохо
помню другие детали. По-моему, обсуждали погоду и прием, который
состоялся предыдущим вечером. Именно там вы познакомились с отцом.
На вас был серый костюм. Такой... В тонкую светлую полосочку. Шляпа
и шейный платок. Его я тоже отчего-то запомнил хорошо. Вернее, не
сам платок, а цвет. Терракотовый, осенний. Я в тот момент подумал,
как смешно. На улице лето, парк наполнен таким количеством
разнообразных цветов, а платок у вас осенний...
Перебежчик замолчал, с легкой усмешкой разглядывая Эско.
Начальник сыскной полиции взгляд не отводил. Ему уж точно
стесняться нечего. А вот маленький эпизод, рассказанный
парнем...
Такое действительно было. И знать об этом кому-то постороннему
достаточно проблематично. Слишком мелкий случай. Слишком
незначительный. Пожалуй, на него и правда обратил бы внимание
только ребенок.
– Как я могу быть уверен, что вы не являетесь, к примеру,
солдатом или офицером Красной армии? Вдруг вы получили данную
информацию обманным путем для того, чтоб ввести меня в заблуждение?
Вдруг это часть коварного плана?– С вежливым интересом спросил
Эско.
Его все же не оставляла мысль, не является ли происходящее
проверкой. Вроде бы некому на такое сподобиться, но мало ли...
– В Красной Армии нет
офицеров и солдат, есть командиры и бойцы. Это – первое. –
Перебежчик усмехнулся еще откровеннее, – Вам самому это известно,
господин Риекки. А второе – вам же передали, уверен, мой короткий
предварительный рассказ. Я – действующий сотрудник НКВД. Мне есть,
что предложить правительству Финляндии вообще и начальнику сыскной
полиции в частности.