— Чертов кот! Пошел вон! — негромко шикнул Рон.
— Глотик, нельзя! Отпусти, выплюни! — попыталась Гермиона.
Безрезультатно. Живоглот сорвал ухо с провода и довольный пошел
прочь. Гарри молча отдал Фреду и Джорджу наушники, переваривая
услышанное. Когда дверь начала открываться, близнецы поспешно
подхватили свое изобретение и с хлопком аппарировали к себе. Миссис
Уизли выглянула из кухни.
— Дети, идите обедать! Мы закончили.
Спускаясь вместе с остальными по лестнице, Гарри подумал, что
это будет очень познавательный и длинный вечер. Рон и Гермиона шли
по бокам от него, опасливо поглядывая. Сам для себя гриффиндорец
так и не мог понять, что он сейчас чувствует. Одно знал точно — в
свободную минуту он напишет письмо Гарсии.
Дверь в комнату, где проводилось собрание, была распахнута. Пока
Гарри думал, с каких вопросов ему начать, и будет ли кто-либо
отвечать в достаточной мере честно, неожиданно раздался грохот,
заставивший его подскочить.
— Тонкс! — устало воскликнула миссис Уизли.
— Простите! Это все дурацкая подставка, второй раз за день об
неё…
Но остатка фразы никто не услышал. Тяжелые бордовые портьеры
раздвинулись и комната наполнилась нечеловеческим криком. За
портьерами оказался огромный портрет старой женщины, судя по всему,
в натуральную величину. Она сыпала оскорблениями, голос сорвался на
неприятный визг, а по морщинистому подбородку даже потекла слюна.
Через какое-то время Гарри удалось различить несколько слов.
— Грязнокровки! Предатели крови! Воры! Твари! Как смеете вы
осквернять своим присутствием благородный дом Блэков?!
Все замерли, и из комнаты вылетел Сириус, во всю мощь легких
гаркнув:
— Заткнись!
Старая женщина на портрете повернулась к нему. И без того
бледное лицо на холсте побледнело ещё больше, на грани возмущения
она выдохнула от злобы.
— Тыыы! Позор Рода! Это ты пустил их сюда!
— Я сказал: заткнись! — крикнул Блэк, и общими усилиями с
Люпином закрыл портьеры, прерывая спор. Оба мужчины тяжело дышали.
Откинув со лба мокрые волосы, Сириус сказал. — Извини уж, Гарри. Не
хотел я тебя знакомить со своей чокнутой мамашей.
— В смысле, это портрет твоей…
— Да. Тебе никто не сказал? — крестный угрюмо хмыкнул. — Это дом
моей семьи. Но в нем никто не жил после смерти этой старой карги.
Так как других Блэков уже нет, я — его единственный владелец. Всё,
что я смог — предложить это место в качестве ставки Ордена. В
остальном я полностью бесполезен.