Он появился минуты через три, взлохмаченный и опухший, с туго перемотанным шарфом горлом. Молча плюхнулся на соседнюю табуретку и тоже потянулся за пирожком.
– Давай, рассказывай, чего там в школе делается без меня.
– Задачки по математике решали, на скорость-время-расстояние, – начала перечислять я. – По русскому диктант был. Домашку не задали…
– Это хорошо, – деловито закивал Димка, – а то домашкой заниматься некогда.
Я даже жевать перестала. Чем это он со своей ангиной занимается, что аж уроки делать ему некогда!
А Димка между тем, заварил чай, расставил чашки, достал из шкафа сахарницу и ложки. Но воспользоваться мне всем этим не дал:
– Пойдем, я тебе покажу одну вещь.
Я вздрогнула. Последний раз «вещью» оказалась ракета с турбодвигателем из воздушного шарика. Димка тогда заставил меня стоять за дверью, потом громко крикнул «открывай!», и последнее, что я запомнила, это как на меня полетела пластиковая бутылка с привязанным к ней скотчем проколотым воздушным шариком.
Я вздохнула и пошла следом: не знаю, что во мне говорило громче – любопытство или нежелание расстраивать больного Димку.
Но осторожность превыше всего. Помня историю с реактивной бутылкой, я вначале прислушалась за дверью, чем там занимается Димка, а уж потом вошла внутрь.
В комнате царил хаос и разгром. В центре клетчатого ковра расположился здоровый ящик с инструментами – гайками там всякими, болтами, отвертками и плоскогубцами, вокруг него везде валялись куски желтой и синей изоленты, провода и проволока.
Димкину маму инфаркт хватит…
– Иди сюда! – скомандовал Димка, протягивая мне провод с оголенными проводами. – На, держи по-крепче.
Я на всякий случай глянула на другой конец провода – слава Богу! – не в розетке. Только потом взялась за провод.
– А что это будет? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как Димка изолентой прикрепляет эти самые провода к металлическому корпусу круглого будильника с железными вентилями-бабочками на задней стенке.
– Музыкальный будильник, – он указал носом в сторону магнитофона. – Щас все осталось закрепить и заизолировать, и можно наслаждаться утренним подъемом! Представляешь: утром в школу тебя понимает не простое «трынь-трынь», а Стас Михайлов!
– Я не люблю Стаса Михайлова, он для взрослых теть поет, – пробурчала я. – Мне Юля нравится, Савичева…