В один из таких сентябрьских вечеров, укутавшись в пальто, медленно ступал по засыпанной листвой тропе человек, молодой внешности, ростом чуть выше среднего, с приятным лицом, мягкие формы которого покрылись краской мороза: на щеках выступило два нежно-красных пятна, а нос залился терпко-розовым; его белокурые волосы доходили до плеч и трепетали под зябким дыханием ветра. Под ногами блестела золотисто-красная листва, которая так привлекала взор; но она ни капли сейчас не волновала его. Выразительные зеленые глаза юноши медленно скользили по местности и не останавливались ни на одном предмете. Он не удостоил своим вниманием даже небо, на котором не было ни единого облака; совершенно вся гладь была залита лёгкой голубизной. Вряд ли он вообще что-либо замечал, ведь в голове были далеко отвлечённые мысли.
Тебе очень хорошо известно: если позволишь хоть капельке грусти проникнуть в область около груди, то она в момент завладеет тобою; красота станет в разы милее сердцу и ты будешь смотреть на прекрасное заворожённо, но в то же время летать где-то очень высоко над этим миром и, получается смешно, вовсе не замечать всего того перед собой, на что так долго созерцал с замиранием духа.
Подняв воротник и поджав шею, насколько только это возможно, Александр плел домой после очередного изможденного дня, который, как и множество предыдущих, негласно вырывал из него остатки жизненных сил. Накопившаяся разочарованность и усталость от мира заставили понести Александра столько душевных мук и потрясений, что в последнее время он едва не лишался чувств и рассудка. Иной раз в его сдвинутых бровях нельзя было найти ничего, кроме мысли, и чем глубинней она, тем ближе они сжимались, хоть не специально, однако явно выражая внутреннюю напряжённость и задумчивость хозяина.
Мысль, подобно ветру, который своим порывом приносит изменения в прекрасное юношеское лицо: то появится складка на лбу, то искристость взора сменится апатичностью, то брови расположатся несимметрично и одна будет выше другой, то на нежных щеках прорежутся и яростно застучат скулы. Но дуновение ветра не искажает деревья, когда те в цвету; лишь некогда нежившиеся листья начинают блестеть и танцевать на ветру. Так же и юное лицо: оно не становится будто постарелым или менее красивым, а наоборот, этот поэтический порыв вносит свою прелесть, добавляет что-то необъяснимо прекрасное; проявляются томные лучики, под светом которых прекрасный лик загорается всё большим и большим обаянием, и никто не сможет их назвать искажением.