Нынешний хозяин – Владимир Тимофеевич Булов. Он родился в этом доме, а родители его переехали туда в 30-е годы. Владимир Тимофеевич прекрасно знает и о Шепелевичах, и о Яне Барщевском, читал его книгу и даже цитирует её наизусть! Он показал и сам дом, и окрестности, рассказал много интересного. Дом, конечно, не простой, не крестьянский: мощный каменный фундамент, потолки в комнатах высоченные, двери двустворчатые, резные, снаружи обшит доской, сохранившейся со времён постройки. Возле флигеля, на самой вершине холма находится старый парк, посреди которого и стоял когда-то панский дом. Липы в парке не очень старые, уже послевоенные, но они – прямое продолжение тех дерев, под сенью которых гулял Ян Барщевский. Есть в парке и заросший пруд. Внучатый племянник Владимира Тимофеевича, Артём Булов, мечтает привести парк в порядок, чтобы воссоздать прежнюю усадьбу, и уже многое для этого сделал, но работы там, конечно, ещё немало.
Под холмом протекает мелкая каменистая речушка. На современных картах она обозначена как Устинка, но возможно, что во времена Барщевского она называлась Руднянкой, поскольку Гауденций Шепелевич в своём стихотворении «Mierność», опубликованном в 1820 г. в журнале «Miesięcznik Połocki», употребляет именно этот топоним.
Когда-то на этой речке, совсем недалеко от панской усадьбы, была сооружена высокая каменная запруда и стояла водяная мельница. Немцы, отступая, взорвали её, сейчас сохранились лишь едва заметные остатки фундамента и раскиданные по речному ложу камни. Тут же лежат два мельничных жернова метра по полтора в диаметре. Один расколотый – в реке, а на берегу целый. Возможно, что хлеб из муки, смолотой на этих жерновах, ел Ян Барщевский. Чуть в стороне от Рудни Устинка впадает в Изочу, тоже совсем небольшую речку, которая далее течёт в озеро Большой Иван. Если пройти по железнодорожному полотну в сторону Невеля, то можно увидеть все те места, о которых Шепелевич писал в своём стихотворении, речь о котором шла ранее. И покажется оно тогда вовсе не таким уж нелепым. «В роще тихой и сенистой, На Изочи берегах».
Вся эта местность и есть та самая Рабщизна, о которой писал Ян Барщевский: «Вспоминаю окрестности Рабщизны неподалёку от Невеля, где, словно ярусы исполинских зданий, высятся поднятые природой горы, покрытые сенью вековых лесов или сияющие золотым песком на погожем солнце. Сколько там разнообразия в пейзажах, сколько восхитительных картин!».