Король, и в самом деле злющий, примчался к реке, раздраженно пнул левым сапогом огромный булыжник, ушибся, охнул, еще больше озлился, уселся на обидчика и опустил хвост в реку. Прохладные воды постепенно впитались в кожу хвоста, поднялись выше, достигли головы и умиротворили вздорные мысли. Очи просветлели и благожелательно обозрели окружающий мир. Там царили красота и покой. Вокруг, на сколько хватало глаз, расстилался зеленый ковер из полевых трав и невысоких кустарников. Легко и спокойно несла в голубую даль воды свои, широкая, отливающая темным изумрудом река.
В нечесаной голове под грязным ночным колпаком появилась красивая, чистая, расчесанная, светлая мысль о большой рыбе: – Вот поймаю сейчас самую большую рыбу в реке, и… А что, и? А ничего. Моя рыба. Что захочу, то с ней и сделаю. Захочу сам съем, а захочу, подарю.
Если бы у короля спросили, кому он хочет подарить свою большую рыбу, то вряд ли получили бы вразумительный ответ. Ну и не надо. Не наша рыба, не нам и знать.
– Какая же я умница, – продолжал благодушествовать король: – Какую удачную погоду выбрал для рыбалки. Лист не шелохнется.
Поторопился король. Забыл, что самовосхваление чревато самыми неожиданными последствиями, хотя папа наставлял его в том. Последствия явились немедленно, и чарующую тишину раннего майского утра, разорвал громкий хохот русалок с правого берега.
Нечего и говорить, в какую ярость пришел ошарашенный Чертун. Это понятно каждому, кто хоть раз в жизни ловил большую рыбу ранним майским утром на берегу широкой реки. Скорее всего, каждый, просто машинально ухватил бы побольше булыжников и зашвырнул их на правый берег, чтобы усмирить беспардонных возмутителей спокойствия. Каждый, если, конечно, он не король.
– А как же поступил король?
Разумеется по-королевски. Он, нарочито медленно поднялся с булыжника. Стал в позу. Приосанился. Тряхнул мокрым хвостом и красиво расположил его полукольцом с правой стороны тела. Поместил на нем локоть правой лапы и громко, отчетливо, по актерски профессионально продекламировал: – «Русалка рыжая ревет, разевает рыбий рот».
Экспромт моментально отправился на правый берег реки и достиг слуха юных проказниц. На правом берегу стало очень тихо. Даже тише, чем было до начала инцидента.
Король довольно усмехнулся, похвалил себя за мудрое решение проблемы, и вернулся на исходную позицию. Причем на ту же позицию вернулось не только тело, но и приятные мысли. Они стали даже еще приятнее, чем были до того. У них появилось вдохновение, и повинуясь ему, Чертун Третий призывно запел, используя мотив старой народной песни «Боронися бабка, боронися любка, боронися ты моя, сизая голубка»