Одно Надя знает точно: Хромой Алибек руководит местной бандой. В основном в его банде шпана – пацаны от десяти до шестнадцати лет. Они часто устраивают уличные бои с такой же шпаной из других микрорайонов. Но многие говорят, что за Хромым Алибеком водятся делишки и почище. Катька уверена, что он «держит район» – так сказали ей братья. Что это значит, Надя не поняла, а Катька не дала вразумительного ответа.
Он живет в двадцать первом доме, который находится за полянкой. Надя иногда встречает его, когда гуляет с Томкой. Он не замечает ее, но ей после этих мимолетных встреч почему-то сильно не по себе.
Это человек неопределенного возраста, ему можно дать и восемнадцать лет, и все тридцать. Крошечного роста, он не только сильно хромает, но еще и какой-то кривой – его левое плечо немного выше правого. Лицо бледное и почти уродливое – маленький нос слегка приплюснут, тонкие губы стянуты в синюю ниточку, тяжелая треугольная нижняя челюсть резко выдается вперед. Прямые черные волосы отпущены до плеч. Он всегда одевается в черное и никогда не снимает темных очков.
Рядом с Алибеком высокая стройная блондинка. Подойдя к пятерке парней, Алибек и девушка останавливаются. Один из парней подходит к ним, жмет руку Алибеку, затем достает из заднего кармана сигареты, предлагает одну Алибеку и сам закуривает. Начинается эмоциональный разговор – парень с сигаретой размахивает руками, переходит с русского на казахский и обратно, и громко матерится. Алибек сохраняет ледяное спокойствие, отвечает негромко, мало, точно взвешивает каждое слово на весах. Раз или два он поворачивает голову в сторону шалаша, в котором лежат девочки.
Надя замирает, сердце ее бешено колотится. Рядом, ни живая, ни мертвая, съежилась Юлька.
– Пошли отсюда… – едва слышно шепчет ей, склонившись через Юльку, Вера.
– Нет, увидят… – таким же шепотом откликается Надя, – пусть в Дом зайдут или уйдут, тогда пойдем.
Как хорошо, что перед шалашом растут высоченные сорняки! Девочкам неплохо видно, что происходит возле Дома. А вот оттуда едва ли заметно, что в шалаше кто-то есть. Это немного успокаивает, но все равно на душе тревожно.
Кажется, Алибек и его товарищи, действительно, собираются войти в Дом. И Наде, несмотря на страх, даже любопытно становится: как-то Дом примет их? Не похоже, чтобы они его боялись – вон, как вальяжно ведут себя, смеются, плюются…