– Сразу после экзамена.
– Хорошо.
Наивный хитрец. Перенеся день, я заодно перенёс и время. Вместо невинного ланча телефон теперь передал совсем другое приглашение. И оно было принято.
Включаю компьютер. И пишу всему классу: «Информация об экзамене. На экзамен будет отведен один час ровно. Работы, не сданные после этого времени, приниматься не будут. У меня в этот вечер важное личное дело, и я с большим удовольствием покину колледж ровно в семь».
Я думаю, многие студенты удивились этой рассылке. Но моё письмо, хотя и разосланное всему классу, было адресовано только одной женщине – той, с которой я только что договорился идти на ужин и с которой, я уже чувствовал, начинается совершенно новая глава моей жизни. Я ещё не знал, какая глава, но предвкушение нового, радость возможного счастья уже жгли моё сердце. Короткий текст письма переводился просто: «Я очень рад и горю нетерпением в ожидании нашего ужина». И она прочитала его правильно.
До понедельника было не много времени и много дел. Во-первых, нужно было подготовить вариант экзамена. Но самое главное дело я сделал на следующий же день. Я поехал в магазинчик, где продавали заморские деликатесы, и там, в ряду с посудой, выбрал две маленькие фарфоровые кофейные чашки с блюдечками. Уже у кассы увидел шоколадную розу в красивой золотистой обертке и положил её рядом. Две маленькие кофейные чашки с блюдечками и шоколадная роза на ленте транспортера. Стоявшая за мной женщина, оценив мои покупки, с пониманием улыбнулась. Мне улыбалась сама жизнь, я смело шел вперёд, поднимаясь к вершине, и я знал, что в понедельник в ресторане кофе заказываться не будет.
Оставалась ещё одна деталь. Я хотел приготовить кофе так, как меня когда-то учил мой давнишний друг. Этот кофе должен был быть сварен так, как я никогда не варил до этого и как я, наверное, варить больше не буду, потому что уже незачем. Это должен был быть не кофе. Это должно было быть моим заявлением. Моим орудием завоевания. Первобытной дубиной, рыцарским мечом, дворянской шпагой. В канун Рождества он должен был нести тонкий аромат весенних полей, распускающихся в саду цветов. Он должен был передавать цвета восхода солнца и тени луны. Он должен был вместить радугу и капли летнего дождя. В одной небольшой чашечке должна была поместиться вся поэзия, накопленная человечеством за десять тысяч лет воспевания женщины, и еще оставить место для рыцарских романов, для Айвенго и алых парусов, для духов и туманов. Это должна была быть симфония, опера и кантата. Это должен быть кофе, сваренный мною для моей женщины.