Были случаи, когда смертники так дрожали от страха, что прямо на эшафоте, склонив голову перед палачом и на глазах десятка глазеющих на него людей, ходили прямо под себя. И вы представить не можете как запах мочи и дерьма вперемешку с кровью веселил народ.
– Посмотрите, этот трус обделался, – кричали они и тыкали на него пальцем как избалованные дети.
Но на сегодняшней казни ничего подобного не было, а свист скользящего воздуха по заточенному до блеска лезвию топора и глухой удар в конце означали только одно – представление окончено.
Удовлетворенная и улыбающаяся друг другу толпа стала медленно расходиться и заумно обсуждать, как прошла сегодняшняя казнь, будто они что-то в этом понимали. Они искали недочеты в действиях палача, мелкие ошибки, неотточенные движения и, конечно же, не обходили и самого казненного. Даже то, что секунду назад он лишился жизни и сполна ответил за все совершенные им поступки, вид его окаменелой словно после игры в гляделки с Медузой Горгоной головы, в уже пропитанной на сквозь кровью корзине, все еще вызывал у толпы раздражение. Они считали, что просто отрубить голову – мало, сначала нужно было переломать ему все кости, вырвать щипцами все его зубы и медленно прижечь каждый сантиметр его обездвиженного, но все еще чувствующего боль тела, в общем, замучить до такой степени пока тот не упадет на колени и в слезах не начнет молить избавить его от страданий.
Хоть представление прекратилось, и все уже разошлись, у палача работа только начиналась. Ему еще предстояло завернуть тело в мешок, отнести на кладбище, похоронить и еще много всего.
Для преступников и обычных жителей здесь были отдельные кладбища. Никто не желал, чтобы их хоронили рядом. Все считали, что убийцы этого не заслуживали и что те на чьих руках кровь не должны порочить могилы натерпевшихся от их же зверства родственников, отдыхая неподалеку. Люди считали не правильным когда погибший и его же убийца похоронены рядом, поэтому кладбища так и делились, на убитых и убийц.
И хоть название «Кладбище убийц» говорило само за себя, и сразу же становилось ясно, что здесь зарыты только жестокие преступники и одичавшие отбросы общества, другое же названое кладбищем убитых было не совсем верным и имело не большие нестыковки. Да здесь лежали убитые и не в чем неповинные люди, но кроме того тут еще были обычные граждане: дедушки и бабушки спокойно уснувшие во сне в своих теплых кроватях, погибшие от несчастного случая работяги, слишком рано оставившие свои молодые семьи, рожденные в горе бездыханные дети, и случайные утопленники, в общем все остальные, а не только силой лишенные жизни.