Напарница лишь пожала плечами.
Здание штаба, напоминало собой, небольшую крепость. Огромные дубовые двери были обшиты железом, окна забранные решетками и закрытые тяжелыми ставнями, с небольшими бойницами в них. На крыше же находилось три маленькие катапульты. Но это и не удивительно, каждый год, какая ни будь из банд, устраивала на штаб, так называемый налет «возмездия». При первом таком штурме, когда здание еще имело нормальный вид, погибло половина стражей и констеблей, но самое главное, сгорел архив, с именами, описаниями и ориентировками, самых известных преступников, предателей и изменников Алезии. После этого меры усилили, и штаб превратился в неприступную маленькую крепость.
Напарники, быстрым шагом, огибая защитные баррикады, направились к главному ходу. На крыльце, как обычно, дежурили двое констеблей, оба при оружии и в полной экипировке, как и положено на дежурстве. Они улыбнулись стражам, но лица их при этом выражали сочувствие, Быстро поздоровавшись с охранниками, Криан спросил.
– У себя?
– А где же ему быть, всю ночь тут торчал, злой как черт, – ответил один из констеблей – ох и не завидую я вам.
– Ни чего разберемся, как ни будь, – коротко ответил Криан, и они с напарницей, открыв дубовые двери, вошли в душное помещение, главного штаба.
Тут царила привычная атмосфера, кого-то выволакивали из камер, некоторых наоборот туда тащили волоком, одного пьянчугу, стошнило прямо на красный плащ констебля, за что пьяница немедленно, получил палкой, по мягкому месту и взвыл так, что зазвенело в ушах. По всему помещению носились люди, стражи, констебли, служащие канцелярии, в воздухе кружились кипы листовок и записок. Одним словом, нормальная рабочая обстановка. Не став терять время зря, Криан и Хейди, мигом вбежали на второй этаж по видавшей виды лестнице, и оказались у самых дверей маленького кабинета, принадлежащего капитану ночной стражи.
Не обременяя себя лишними церемониями, оба, буквально ввалились в кабинет начальника. Капитан Гронт, сидел за своим дубовым столом, практически погребенный под кипой бумаг. Был он лыс и не имел одного глаза, правая рука же Гронта, была изувечена настолько, что вряд ли там уцелел хоть один палец. Взглянув на вошедших, лицо капитана сделалась такого цвета, что сравнялось в окраске со спелым помидором.