Хейди воззрилась на него с явным негодованием:
– А ты до сих пор не понял этого?
– Что я должен был понять? Что ты губишь свою карьеру, работая со мной в этом Творцом забытом квартале?
– Господи, какой ты дурачок, – уже более мягко, произнесла девушка. – Я перевилась следом за тобой, потому что ты мой напарник, более того, ты мой друг, если бы тебя сослали на дальние рубежи, я бы и туда отправилась за тобой, потому, что мы должны прикрывать друг друга, -медленно, будто ребенку объяснила она, а потом лукаво подмигнув, добавила, – и потому, что ты без меня пропадешь. К тому же, кто то должен вытащить нас из этой клоаки, в которую мы угодили по твоей милости.
Криан был поражен её словами и в тоже время испытал, чувство неимоверной благодарности к своей напарнице.
Девушка в облачении стража, поправив ножны и махнув рукой юноше, уверенным шагом, пошла в темноту.
– Эй, что ты опять задумала? – Встревожено спросил Криан, глядя вслед уходящей напарнице
– Увидишь. – Бросила она через плечо, или ты думаешь, что дело раскроется само собой?
– Творец Всемогущий, я не доживу с тобой и до заката, – Пробурчал Криан, с обреченным видом направляясь вслед за Хейди.
– Знаешь, Криан, порой ты напоминаешь мне старую ключницу, ухмыльнувшись, сказала Хейди, продолжая углубляться в лабиринт убогих улочек.
– Ключницу? – С деланным возмущением воскликнул он.– Ты, кажется, забыла, что случилось, в последний раз, когда я вот так же поплелся за тобой.
– Ой, ну не будь ребенком, – отмахнулась она.
– Конечно, ведь это не ты, носишь эти шрамы, – ехидно заметил Криан, – я, между прочим, чуть не лишился глаза.
На улице, через два дома, покачиваемый ветром, одиноко болтался проржавевший фонарь. Он мотался из стороны в сторону, создавая причудливую игру света и тьмы. Было уже далеко за полночь. Стояла полная тишина, только шуршание мышей в мусорных баках, указывало хоть на какие-то признаки жизни. Небо на востоке постепенно сотлело, а значит, их смена подходила к концу. Напарники обошли весь периметр и приближались к конечной точке. Неожиданно, впереди мелькнула тень. Оба замерли, щурясь и вглядываясь в темноту ближайшего переулка. Несмотря на то, что от фонаря в разные стороны, метались блики света, затрудняя обзор, тень, промелькнула еще раз. А потом, вдруг послышался, удаляющийся топот босых детских ножек. Напарники направились к фонарю, не сговариваясь потянувшись к оружию.