– Общественность врет, – отрубил Ганди.
В руках гостей застыли вилки. Они не понимали: есть им дальше или положить приборы и уйти, поскольку гости – это та самая общественность, которую оскорбил правдолюбец Ганди.
Лиля оторопела. Ганди – прав. В фильме было что-то тошнотворно фальшивое, при этом смотрелся он хорошо. Оторваться невозможно. Но когда фильм кончался и зажигался свет, становилось противно. Так бывает после соития с нелюбимым человеком: пока в процессе – захватывает, а когда наступает финал и приходит осознание – стыдно.
Гости все-таки донесли вилки до рта. Они продолжили праздник – ели и пили. Вокруг – все свои, еда и питье – главное удовольствие жизни. Праздник для того и существует, чтобы человек расслабился и разрядился.
Все расслабились и разрядились, а Пименов ушел в туалет и там плакал. А потом мыл лицо под краном.
На другой день Лиля пришла к Ганди для работы, как обычно. Ганди только что продрал глаза.
– Я вчера ничего себе не позволил? – проверил он, испуганно глядя на Лилю.
– Позволил. Сказал Пименову, что он бездарь и продажная тварь.
– Врешь, – испугался Ганди.
Лиля пожала плечами.
– Дай мне телефон.
Лиля принесла телефон. Ганди открыл записную книжку, набрал номер Пименова. Подождал. Потом произнес:
– Я звоню извиниться. Я вчера немного нахамил, пьяный был.
Пименов молчал.
– Ты меня узнал? – проверил Ганди.
– Узнал, – сухо ответил Пименов. – Ты нахамил при всех, а извиняешься один на один. Ухо в ухо. Ты должен публично извиниться и взять свои слова назад.
– А как я публично извинюсь? – не понял Ганди. – Что, собрание собирать?
– Как хочешь.
– Пошел ты на хер, – сказал Ганди и положил трубку.
– Извинился, называется, – отреагировала Лиля.
– А что, я не прав? Нельзя сказать то, что я думаю?
– Можно, но не при всех.
Ганди расстроился. Он был хорошо воспитан и понимал, что унизить человека прилюдно – неприемлемо. Однако пьяный не ведает, что творит. Мозги отравлены.
Ганди мучился угрызениями совести после каждого запоя и каждого безобразия. Но постепенно привык. Как говорится, человек не собака, ко всему привыкает. Человек должен как-то выживать. Выживать – значит, быть правым. Кто не прав – тому нет места среди равных. Ганди постепенно нащупал удобную позицию. Позиция была такова: ну и что? Обидел человека – ну и что? Никто не умер. Все живы.