Школа окончена. Дальше – институт. Но какой институт для троечницы? Кто ее возьмет? Кому она нужна? Хорошо излагает мысли, но это ее личное дело.
Лиля вышла замуж. Ей достался красивый молодой человек, похожий на Шурика, но ничей не родственник, а просто командировочный из Москвы. Молодой специалист. Инженер за сто двадцать рублей в месяц. Инженер – это плохо. А москвич – хорошо. Все же столица. И красивый – тоже хорошо. Легко любить. Лестно идти рядом.
Лиля переехала из Ленинграда в Москву. Убралась от матери.
Бедная мама. Она справляла подарочки дочке, жениху. А какие у нее деньги? Копеечки сиротские. Только позже Лиля поняла, в каких тисках билась ее несчастная сорокалетняя мать. В сущности, молодая женщина. А Лиле она казалась старой и выпавшей из конкуренции. Кому нужна старая и бедная? Логично, когда старая и богатая или бедная, но молодая. А здесь ни то ни другое.
Пройдет много лет. Лиля осознает, что мать была яркая, талантливая и самоотверженная. Она жертвовала собой ради счастья единственной дочери. И напрасно. Надо было устраивать свою судьбу, пытаться ухватить счастье хотя бы за хвост.
Это было послевоенное время. Мужчин перебили. Тех, кто остался, – расхватали, так что и за хвост ухватить некого. Реален был только союз с одиночеством. Мамино спасение – Лиля. Ей было кого любить.
Свадьбу справляли в доме у жениха. Свадьба получилась веселая и вкусная. Потом началась жизнь, совместное проживание с родителями в коммуналке. Пробовали жить отдельно, снимали комнаты: разнообразные хозяева, бедность, серость, неудобная одежда – зимой холодно, весной жарко. Единственное удобство – молодость. Но когда она есть, ее не замечаешь и не ценишь. Видишь только бегущие дни – однообразные, как стая птиц в небе. И никакая любовь не спасает. Лиля чувствовала себя затерянной в большом городе, как пуговица в коробке. Кому она нужна? Когда ее достанут и куда-нибудь пришьют?
Лиля работала в школе. Ей удалось устроиться секретаршей директора.
Однажды в школу пришел известный детский поэт. Это мероприятие называлось «Вечер встречи с читателем».
Поэт был старый, пятьдесят лет, но говорил интересно.
Лиля сидела в первом ряду и слушала. Поэт казался ей из другого мира, как Шурик. Буквально инопланетянин. Там, на его планете, «фонтаны били голубые и розы красные росли».