– Мне сложно. Я путаюсь, говорю же!
Мне было так стыдно и неловко, что я даже не мог посмотреть Татьяне Викторовне в глаза. Просто пялился в тетрадь, на дурацкую реакцию соединения. Оксид лития – с ним все ясно. Но зачем эти коэффициенты? И почему Li₂O, а не LiO?
– Может, тебе поступить в гуманитарный класс? – спросила Татьяна Викторовна.
Она задала этот вопрос осторожно, ласково, но мое сердце все равно екнуло: и репетитор туда же! Все почему-то считают, что раз у меня есть способности к русскому, надо от этого и плясать: готовиться к поступлению на журфак или на филологический. А то, что к науке тянет – это так, мелочи. Ну да, я гуманитарий, а не технарь. И что же, от мечты теперь отказываться?
– Нет. Мне не нравится литература, – буркнул я.
– Но с русским у тебя хорошо выходит.
– Русский я тоже не люблю, – я посмотрел на настенные часы. – Уже без пяти восемь.
Занятие закончилось. Сейчас за мной приедут родители и в сто-пятисотый раз спросят: «Как химия?». И я в сто-пятисотый раз отвечу: «Нормально». И мама с папой, конечно же, не поверят – ну как по химии может быть «нормально», если я все контрольные заваливаю?
– Ты подумай насчет моих слов, – сказала Татьяна Викторовна, выпроваживая меня в подъезд. – У тебя способности к гуманитарным наукам!
И она потрепала меня по волосам, словно я был малолеткой.
Я ответил, что подумаю, но это было вранье – я уже давно все решил. И меня не переубедить.
Когда я вышел на улицу, машины родителей еще не было. «Опаздывают, значит. Или папу на работе задержали, или на дорогах пробки», – я сразу понял, в чем причина, и уткнулся в телефон: хотел поболтать с друзьями, пока жду. Но на улице было невыносимо холодно.
Я надел капюшон и сунул руки в карманы, чтобы не замерзнуть. Ноябрь выдался холодным. Прошлой ночью снега намело на целые сугробы. Будто зима пришла. Но нет, до нее еще целых три недели. И три недели до отъезда Вани в Москву на чемпионат по шахматам.
Когда к дому Татьяны Викторовны наконец-то подъехал красный Hyundai, я увидел, что вместе с родителями в салоне сидит мой младший брат – Ваня. Да-да, который едет на чемпионат.
Для мамы с папой Ваня – гениальный шахматист, а для меня самовлюблённый выскочка с дурацкой шапкой на башке. Ваня очень любит свою разноцветную шапку с помпоном, хотя ему уже тринадцать. И задирать меня ему тоже чертовски нравиться.