– Понимаешь, дочка, в вашем творческом деле знакомства играют очень незначительную роль. Режиссерам нужны нестандартные актрисы, яркие, непохожие на других. Причем у каждого режиссера свой любимый типаж. Вот ты, например, в каком амплуа себя видишь (папа был подкован в театральном деле)? Я же должен понимать, к кому лучше обратиться, а то предложат что-нибудь такое… не такое…
– Пап, я, конечно, хочу «героиню» играть, но у меня же опыта нет…
– Тогда попробуй себя в мамином театре, пока не появится роль посерьезнее. Это очень достойный театр, – папа относился к маминому театру с должным уважением.
Настя Театр юного зрителя, где мама прослужила всю жизнь, тоже любила. Театр располагался в центре Санкт-Петербурга, рядом с Адмиралтейством, причем место это имело поистине богатую историю – на месте плаца Семеновского полка сначала был выстроен ипподром, во время войны располагалась зенитная часть, отражавшая налеты вражеских самолетов, и только в начале шестидесятых построили современное здание ТЮЗа. Девочкой она обожала бывать на спектаклях и от души смеялась, когда в ласковой собачке или свирепой кикиморе узнавала свою маму. Но любовь любовью, а посвящать свою жизнь юным зрителям Настя вовсе не планировала. Девушке хотелось большего, в мечтах она продолжала представлять себя на «красной дорожке».
– Хорошо, пап, я подумаю, – расстраивать отца любящая (и прагматичная) дочь вовсе не собиралась.
От участи репки, зайчика или кикиморы Настю спас случай. Девушка частенько захаживала в кафе Дома актеров, поскольку жила по соседству. Именно там ей и улыбнулась судьба, принявшая облик однокурсника Мишки Оленина. С Мишкой у Насти были своеобразные отношения: они вроде бы и дружили, причем частенько она делилась с ним тем, что и подругам не рассказывала; но при этом Михаил оказывал ей особые знаки внимания и любил повторять: «Мы с тобой одной крови, Настя, и если что…» В любом случае с ним было весело, и Настя знала, где Мишка, там всегда много света, жизни и воздуха.
Вот и сейчас, едва увидев ее, Оленин расплылся в улыбке, будто поймал солнечный зайчик.
– Насть, привет! Как дела? Слушай, я тут в одном простеньком сериале снимаюсь: оперативника играю.
Конечно, Оленин мог себе позволить назвать сериал простеньким, поскольку уже играл в постановке чеховской пьесы «Дядя Ваня» обедневшего помещика Илью Телегина.