– Слыхали, что люди говорят? – Люк не знал, упрекает он родителей или взывает к их благоразумию. – Если слишком поздно начнешь отработку, не дотянешь до конца, а если слишком рано, она тебя искалечит на всю оставшуюся жизнь. Разве это не ясно? Никто не начинает отработку в моем возрасте, не говоря уже о Дейзи.
– Нам с матерью это решение нелегко далось, – стараясь сохранять спокойствие, сказал отец.
– Мы вам только хорошего желаем, – подтвердила мать. – И нам кажется, это наилучшее решение. Ты слишком юн, чтобы понять: после принудительной отработки жизнь становится другой. Перед тобой откроются перспективы, которых не будет у нас с отцом.
Люк понял, чтó она имеет в виду. Человек не является полноценным гражданином, пока не прошел принудительную отработку, а только полноценный гражданин имеет право на хорошую работу, на собственный дом и выезд за границу. Но хорошая работа и дом маячили где-то в отдаленном, призрачном будущем, зато десять лет рабства в обмен на несколько недель отдыха в зарубежной стране казались неравноценной сделкой.
Логика родителей убивала, Люк воспринял их решение как жестокое предательство. Это ведь не новые портьеры для гостиной выбрать в магазине. Это жизнь Люка! Как они могли не спросить его самого!
Хотя с Аби они, по всей видимости, этот вопрос обсуждали.
– Абигайл восемнадцать, – перехватив взгляд Люка, снова заговорил отец. – И она может по собственному усмотрению распоряжаться своей судьбой. И мы с мамой рады, что она решила к нам присоединиться. Скажу честно, Аби сделала для нас даже больше.
Отец гордо обнял дочь за плечи и прижал к себе. Интересно, что такое учудила Аби?
– Ты это серьезно? – спросил Люк сестру. – Тебе предложили место в трех медицинских школах, а ты отказываешься ради того, чтобы ближайшие десять лет каждые пять минут повторять «ни хао»[4] в каком-нибудь кол-центре китайского банка в Милмуре? А что, если тебя определят на текстильную фабрику? Или на мясоперерабатывающий завод?
– Остынь, братишка. Я не отказалась от предложений, я их отложила. И я не собираюсь в Милмур. Никто из нас туда не едет. Послушайся папы, сядь, и я все объясню.
Негодуя, но сгорая от желания узнать, как же можно пройти безвозмездную отработку, не уезжая в Милмур, Люк подчинился. С восхищением и ужасом он внимал рассказу Аби о том, что она сделала.