Аккуратно расшнуровав сапоги, Эрик тут же накинул их себе на ноги и как есть, не зашнуровав, стал, шаркая, ходить туда-сюда.
– О да, о Боги, как удобно. Это так удобно, чёрт побери. Как же это удобно и даже тёпленькие. Ха-ха, они достались мне даже тёпленькими, – ликуя, смеялся Эрик. А собака уже с костью съела правую ступню и, облизавшись, откусила левую.
– Что же ты за зверь такой! Штаны не попорти. Тут не супермаркет тебе, других не найду, а тут холодно, если ты не заметил, – заругался Эрик, отгоняя собаку от трупа.
Та, отбежав на пару шагов, проглотила левую ступню и вытаращила свои белые без век глаза на Эрика, а когда он смотрел на неё, она резко переводила взгляд на еду, тем самым давая понять, что хочет ещё.
– Нет, ну серьёзно. Ты вот потерпеть никак не можешь? Я не ел так же давно, как и ты. И что теперь? Я же не психую.
Псина пошкрябала лапкой по каменному полу и подняла её вверх к самой груди. Эрик стянул штаны и пальтишко.
– Всё, приятного аппетита. Но руки оставь мне, – конечно, он подумал, что надо было бы меньшую часть еды отдавать Коню. Ведь сколько ещё времени ему понадобится на то, чтобы покинуть остров, он не знал, и когда подвернётся ему другая еда, тоже не знал. Однако держать псину в голоде он хотел меньше всего на свете, честно говоря, почему она всё ещё его самого не сожрала, он и понятия не имел. Но испытывать судьбу лишний раз всё равно не решался.
А бывший, как его назвал сам Эрик, «квартиросъёмщик» был очень чистоплотным, и это несмотря на его внешний вид и то, что сам он спал в сапогах на кровати. Всё вокруг костра было вылизано до миллиметра. Выдраено, вымыто, в стенах были выбиты полочки, на которых тоже в полнейшем порядке стояли всякие ракушки. Некоторые из особо крупных использовались в качестве горшков для цветов. Это конечно были сорняки, но сорняки с цветочками. Не такие, что росли вокруг пещерного водоёма. Во всяком случае, тут было тепло и комфортно.
Для Эрика эта была настоящая цивилизация, а когда возле костра он увидел целую выбитую из камня кастрюлю ухи, он и вовсе решил тут остаться навсегда. Так он и сказал своему Коню, пожирая суп при помощи руки и поварёшки, словно свин. Пещерный человек, одним словом. – Может, останемся тут навсегда, а, Конь? А что, тепло, уютно. Много жрачки. Мне тут нравится, – но ответа псины дожидаться не стал, снова с головой ушёл в кастрюлю с супом.