Повод начать все сначала… - страница 2
Шрифт
Интервал
Как натянутый канат.
Кидаем обещания на ветер,
Правду выдаем за ложь,
Наивны бываем, как дети,
Слова – острее, чем нож.
Попросить бы прощения не у Бога,
А хотя бы у родных.
Не принимать заботу за слабость,
Не ставить упрек на своих.
Время, как палач над вратами,
Пишет сценарий судьбы,
Но ты прекрасно знаешь,
Что лабиринт весь не обойти.
Мы губим себя потихоньку
Алкоголем, людьми… иногда
Кричим во всю глотку:
«На часах времени сполна!».
А года безупречно сжирают,
Они восторг не признают.
Ты сегодня стал старше,
Может быть, мудрее, но груб.
Глаза поднимаем к небу,
Провожаем закат на морях,
Молитву читаем и верим —
Неважно во что, но здесь мы в гостях.
Однажды встретим свой последний восход
И так вернемся к началу.
Это будет твой исход,
Когда он настанет – не знаю…
Выживший
Этот февраль меня немного подугробил,
Высосал всю душу и послал далеко,
Снегом застлал все ведущие дороги,
Время забрал и подмял хорошо.
Тихий туман душил беспробудно,
Оставив осадок и шрамы внутри.
Пальцы немели от холода жутко,
Надежда шептала: не сдавайся, смотри!
Чувства играли, как метель в хороводе,
Так отплясал, что голова вся кругом.
Рукопись битая этих пародий
То смешила, то подводила итог.
Эта зима забрала то, что было.
Но не убила – уже хорошо.
Вечно бегущий, держусь за перила,
Поднимаюсь, хотя так тяжело.
Рок тех печальных, трагичных историй,
Как каша и слякоть, подтает потом.
Страшно не упасть, никаких тут ироний,
Глупо не встать и не пойти так легко.
Твоя игра
Не оправданы ожидания,
Да и времени много прошло —
Вечные переживания,
До тебя ничего не дошло.
Вышло немного потешно,
Как будто я гнусный кретин.
Дал тебе много надежды,
Подкосил все твои мечты.
Ждал тебя вечно дома,
Боль заглушал никотин.
Время говорило: «Скоро —
Миф свой еще подожди».
Надежда жила и сгнивала,
А я умирал от тоски.
Ты только постели желала,
Разбросав по дому носки.
Обещаниями накормила,
Диета не сбросит весь груз.
Никого ты, поверь, не любила,
Хотя шептала «клянусь» наизусть.
От твоих колебаний устал я —
Вечно все на весах.
Пальцы на руках сгибая,
Считая, доживу до утра —
Играй, но теперь без меня.
Этот паленый театр,
Пусть будет сожжен дотла.
Я пригрел у себя суку,
У преданного плеча…
Правды…
Ты делишь ложе, хоть никогда не скажешь…
Тихо встанешь с затекшего плеча.
Предательски свой мир обманешь
И убежишь в свои далекие края.
До края выпил бы «все 200»,