Взглянула на часы. Пора собираться.
Она вошла в вестибюль Института семиотики мышления ровно в два часа, получила пропуск и прошла в указанный кабинет.
Ее встретила молодая женщина.
– Здравствуйте, Кира. Меня зовут Ирина Сергеевна. Я проведу с вами собеседование. Пройдемте в лабораторию.
В лаборатории Ирина Сергеевна усадила Киру в кресло с множеством проводов, подключенных к аппаратам. Некоторые провода расположила на голове Киры и велела смотреть на экран, расположенный напротив, отвечая на вопросы.
На экране появилась улица. Кира узнала Покровку. Она часто ездила на Чистопрудный бульвар гулять с друзьями. У них было место встречи у памятника Грибоедову.
– Что вы знаете об этой улице? – спросила Ирина Сергеевна. Говорите все, по мере возникновения информации. Какая информация первой всплыла в памяти?
– Вспомнила, что на Покровке есть дом Апраксина, где часто бывал Пушкин. Если дальше по Покровке пройти до Старой Басманной, то там находится дом, где жил Василий Львович Пушкин – дядя Александра Сергеевича. Он, кстати, тоже писал стихи. Пушкин часто бывал у него дома. Думаю, что он мог гулять от дома Апраксина до дома своего дядюшки.
На экране появились графики, и красная линия взметнулась резко вверх.
Ирина Сергеевна улыбнулась: – Конечно, мог, скорей всего так и было. А что еще вы знаете о Покровке?
– Марина Цветаева жила в доме на Покровском бульваре. Там была ее последняя квартира в Москве. Оттуда она уехала в эвакуацию.
Красная линия поднялась выше. Ирина Сергеевна что-то записала и задала следующий вопрос.
– Вы знаете, кто такая Татьяна Соломаха?
– Нет.
– А Зоя Космодемьянская?
– Конечно, знаю.
– А почему она назвалась на допросе Таней?
– Не знаю, – ответила Кира. Экран замигал фиолетовыми линиями.
– Вам знакомо творчество писательницы Люси Аргутинской?
– Нет, но я знаю стихи поэта Аргутинского-Долгорукого.
– Можете что-нибудь прочесть?
Кира задумалась: – Только отдельные строфы. Его стихи трудно запоминаются.
– Прочтите, что можете, – сказала Ирина Сергеевна. Кира закрыла глаза и прочла:
Как во сне, пелена, переулки,
да деревьев качается ряд,
как я рад, дорогой, как я рад
совершать эти чудо-прогулки.
Там и ямб, и хорей, и дактиль,
и фонарь, заглядевшийся в воду,
вдруг окрасят в серебряный штиль
вечеревший бульвар и погоду.
Как я рад, дорогой, как я рад