Элоиз проболела пять лет. Рак у нее обнаружили через полгода после того, как она родила дочерей-двойняшек. Поначалу она думала, что это застой молока, но ей диагностировали злокачественную опухоль. Потом была операция, химиотерапия. Левую грудь отняли, но опухоль не исчезла, поразив правую грудь. Видя озабоченные лица врачей, Элоиз перестала к ним ходить и стала жить в своем выдуманном мире.
Она начала читать книги по самопомощи, которые говорили, что корень болезни кроется в гневе и что она выздоровеет, если избавится от него. Она ходила к целителям и ездила в Европу на воды в надежде на чудо. Она воздвигла храм отрицания, уверовав, что излечится при помощи кофейных клизм и зеленого чая. А мы – ее муж, мать и близкие друзья – к собственному стыду, подыгрывали ей. Сокрушенные жалостью, мы боялись ранить ее, отнять надежду. Элоиз выдумывала самые невероятные способы лечения, а мы просто молчали. Она не ходила на обследования, она не желала ложиться в больницу. А мы позволяли себе думать, что поддерживать в ней бодрость духа важнее, чем заставлять ее лечиться как положено.
Целых пять лет Элоиз казалась непобедимой. Красивая, полная энергии, она верила и, черт возьми, почти заставила поверить нас, что она будет жить.
Конечно, она ошибалась.
Я поднялась в спальню, а Крис остался внизу, чтобы загасить камин и запереть дом.
Я выдвинула ящик прикроватной тумбочки, и комната тут же наполнилась ароматом ее любимых духов. Я открыла шелковую косметичку и достала браслет из эмалированных бусин, расписанных рунами, который ее мама подарила мне в пару к бусам. Я сжала его в руке, представляя себе недовольное лицо Криса. Он опять скажет, что это паранойя. Я не стала его ждать и заснула.
Этот кошмар не отпускал меня вот уже сколько лет. Я пыталась скрыться от него – и не могла. Провалившись в сон, я опять увидела все тот же мрачный пейзаж. Вдоль его кромки клубился туман. Опять нахлынула черная тоска, и в такие моменты я боялась сойти с ума. Черный готический ужас, переживаемый мной во сне, свидетельствовал о возвращении депрессии.
Мне снилось, что я стою на берегу океана. Я видела свою маленькую фигурку – далеко, далеко, под темным беззвездным небом, в тусклом свете высокой луны. Человек, похожий на тень, с медленной и торжественной размеренностью катил перед собой по песку больничную каталку. Лицо человека было скрыто капюшоном. За спиной его простиралось тихое море в мерцающей оправе лунного света. Вглядевшись, я увидела, что на каталке стоит гроб.