- Осторожнее, - рявкает она вслед автомобилю и, оттряхивая плащ от коричневых капель, бурчит себе под нос: - Придурок.
Внедорожник притормаживает, дает заднюю – и уже бесшумно возвращается к нам, останавливаясь посреди огромной лужи. Не до конца осознав, что именно произошло, я испуганно спешу на помощь подруге. Мало ли, какой псих за рулем дорогого авто.
Стекло со стороны пассажирской двери опускается, но водителя мне не видно. Зато Снежана посылает ему испепеляющий взгляд.
- Извините, не заметил вас. И эту лужу дурацкую, - доносится из салона мужской голос. Почему-то я замираю на месте, не смея сделать шаг. Пристально изучаю машину, но сквозь тонированные стекла сзади ничего не рассмотреть. Впрочем, зачем мне знать, кто внутри? - Вы слишком резко подошли, - продолжает разговаривать со Снежаной, а я так и стою чуть поодаль. - Все нормально? Может, подвезти вас?
- Это вы слишком неаккуратно водите, - парирует подруга. - Нормально, уезжайте, - отмахивается и демонстративно отворачивается. Возится с нашими малышками, которые от шума все-таки проснулись.
- Еще раз прошу прощения, - с хрипотцой повторяет мужчина. Медлит некоторое время, будто наблюдает за детьми. А потом резко трогается с места, вызвав очередную бурю негодования у Снежки.
Я же не свожу взгляда с белого внедорожника. Не понимаю, почему меня он так манит. Прокручиваю в голове голос, но он тонет в гуле бешено стучащего сердца.
Когда авто скрывается за поворотом, я поднимаю глаза на шпиль одной из высоток, что маячит вдали. Знаю, что в нескольких кварталах отсюда расположен медиахолдинг Туманова, где работает… ОН. Возможно, каждый день ездит в офис по этой дороге. Совсем рядом, но в то же время бесконечно далеко.
- Златка, запись к врачу! – вырывает меня из полузабытья Снежана, а еще Артем начинает плакать.
- Да, бегу, - спохватываюсь я, отчитывая себя мысленно: о детях думать надо, а не грезить о случайном мужчине, который провел со мной единственную ночь. И наверняка забыл. Сразу же. А я… дура!
Быстрым шагом поднимаюсь по ступенькам – и скрываюсь в поликлинике. Сейчас у меня есть дело гораздо важнее. Мой рыжик.
***
- Были какие-то травмы? Удары? – как бы невзначай уточняет врач, осматривая Артема.
- Нет, что вы, - возмущенно выпаливаю.
Неосознанно руки сжимаю на животике сына, желая развернуть его к себе, крепче обнять и от всего мира защитить, но вовремя останавливаюсь. Окулист ведь просил не делать резких движений, пока он глазки проверяет.