Ранее эта мысль меня не посещала, а
вот теперь я осознал, где именно я оказался и что тут происходит.
«Покупатели» ходили, смотрели, обсуждали. Рядом паслись те, что
были готовы проконсультировать заинтересованных лиц. Впрочем нет,
это не совсем покупатели.
Я держался с краю, бродил по залу,
осматривая ящики. Видно было не все, но для себя я уже приметил
пару любопытных экземпляров. Один из них был тот ПЗРК «Стингер»,
правда, слегка не такой, какой был хорошо известен общественности.
Расцветка иная и отсутствовало ложе для ракет. Прицел тоже
другой.
Я помнил, что Стингеры использовались
с восемьдесят второго года, но в Афганистане первое применение было
зафиксировано лишь в сентябре восемьдесят шестого года. Официально.
А о неофициальных применениях не было никакой информации. Вполне
возможно, что если такой тип вооружения уже здесь, то им
заинтересуются лидеры оппозиции. Договорятся, поставят, а там и
опробуют на советских вертолетах.
Нет, безусловно, сам Стингер сильно
разрекламирован и раздут, ничего в нем такого сверхъестественного
нет, в процессе эксплуатации были комплексы серьезнее и
эффективнее. Но это я знаю, с учетом моего опыта в прошлой жизни. А
в это время никакой информации практически не было. Советская
альтернатива «Стрела — 2» была хуже.
Помимо ПЗРК комплексов было много
иного оружия. Но меня это не интересовало, я искал нашу
шифровальную аппаратуру. И ничего похожего я пока что не
видел…
Вдруг, меня кто-то
окликнул.
Резко обернувшись, я увидел того
самого американского офицера, которого ранее оглушил ударом рукояти
пистолета. Какого черта ему от меня понадобилось?
***
— Дмитрий Иванович, разрешите
вас?
Генерал-майор Кокорин едва вышел из
своего кабинета, как ему пришлось обернуться — к нему спешил
офицер, в погонах полковника. Одного взгляда хватило, чтобы понять
— это представитель особого рода войск в советской армии, который
занимался особой «охраной» тайны.
Это было центральное управление
Министерства обороны СССР. Четвертый этаж.
— Да, слушаю?
Само обращение к нему не по званию, а
по имени и отчеству говорило о многом.
Но он не стал делать на этом акцент и
тратить драгоценное время. Раз обращаются, значит, на то есть
причина.
— Товарищ генерал-майор, я полковник
Стукалов. Вы наверняка уже поняли, откуда я… Разрешите вас на
несколько минут?! Есть важный разговор, который откладывать больше
нельзя.