— Моя фамилия Иванов! — представился
Виктор Викторович. — Я из штаба округа. Вы не первый у меня
сегодня, поэтому предлагаю закончить побыстрее. На носу девятое
мая, планируется награждение личного состава, вручение медалей,
званий и прочих благодарностей. Подразделение, в котором вы служили
раньше, также попало в этот список. Только тут то ли ошибка, то еще
что… Я правильно понимаю, что вы были одним из тех, кто вернулся из
той разведывательной операции вглубь большого Хаджарского ущелья,
полгода назад?
Тот, нахмурившись,
подтвердил.
Майор знал, что Парамонов совершенно
не в восторге от того, что подразделение после той операции было
расформировано, а его самого бросили на «обочине». Именно на этом
он и собирался сыграть. А начал с того, что решил усыпить
бдительность сержанта.
— Хорошо. А командовал вами сначала
майор Шишкин, а затем, после смерти, его место занял капитан
Игнатьев, так? Ну, я имею в виду до возвращения в Мазари-Шариф,
верно?
— Так точно! А к чему этот
допрос?
— Допрос? Да вы что, какой же это
допрос. Я лишь делаю то, что мне приказало командование.
— Вы из контрразведки? Или из КГБ? —
прищурился Парамонов.
— А что, разве похож? — рассмеялся
чекист, затем спокойно добавил. — Нет, совсем нет. Хотя, очень
хотелось бы. Надоело мне этими наградными бумажками заниматься.
Когда наград становится слишком много, присылают меня, чтобы не
давать их всем подряд.
— Неприятная работа?
— А куда деваться? У меня на вас тоже
кое-что есть. Пока хорошее. Ну вот, все сходится! — перебирая
какие-то бумажки, задумчиво ответил чекист. — Думаю, вам можно
претендовать на орден… Так… А вот тут у меня есть сведения, что в
том же походе участвовал еще один солдат… Вернее, ефрейтор. Громов,
его фамилия. Был такой?
— Конечно, был. А он-то тут причем? —
удивился Парамонов.
— Ну как же, он тоже числился в
списках вашего подразделения, представлен к награде. Как один из
тех, что проявил отвагу, мужество и инициативу. А что, разве не
так? — Кикоть знал, как разговаривать с такими людьми, как
Парамонов. Задеть за живое, сыграть на чувстве несправедливости, на
жадности. Умело манипулируя человеческими чувствами, можно многого
достичь. Майор полагал, что сержант может что-то скрывать, потому
что ему просто приказали. А потом, когда шумиха улеглась, его
просто спихнули отдельным приказом, чтобы глаза не мозолил. Но
приказ, это приказ, а вот что в голове у бойца, который остался не
при делах, это уже совсем другой вопрос. Ведь Виктор Викторович
знал, что сержант Парамонов ничего не получил после участия в той
мясорубке. И само собой, он был крайне не доволен. Просто нужно
этот момент аккуратно нащупать и вытащить наружу.