* * *
Когда мы добрались до поляны, с момента нашей страшной находки прошло больше часа. Леди Хардкасл увлеченно о чем-то беседовала с сержантом Добсоном неподалеку от качавшегося на ветке тела. Похоже, они рассматривали ее рисунки.
– Взгляни-ка, Хэнкок, – приветствовал сержант своего помощника. – Леди Хардкасл нарисовала для нас место происшествия.
Констебль изучил рисунки и важно кивнул, всем своим видом показывая, что как профессионал он доволен.
– Очень хорошо, – сказал он. – Просто замечательно.
– Они нам очень помогут в расследовании, леди Хардкасл, – добавил Добсон. – Благодарю вас. О! Куда же подевались мои манеры? Леди Хардкасл, позвольте представить вам доктора Фитцсиммонса.
– Спасибо, сержант, мы уже вчера познакомились. Как поживаете, доктор? Жаль, что наша вторая встреча не состоялась при более приятных обстоятельствах.
– Согласен, сударыня, согласен, – кивнул врач. – Ну-с, что мы тут имеем? Похоже, самоубийство. Вы знаете, кто это?
– Не совсем, сэр, пожалуй, нет, – ответил Добсон. – У меня есть некоторое ощущение, что я где-то видел этого джентльмена раньше, но вот где именно, пока припомнить не могу. Надо бы добраться до его карманов и вообще хорошенько все осмотреть: может, найдется какое-нибудь письмо, записка или еще что-нибудь, что помогло бы нам опознать его.
Констебль Хэнкок пристально смотрел на тело. Он выглядел так, будто был явно не в своей тарелке, и у меня закралась мысль, что он видел значительно меньше покойников в подобных обстоятельствах, чем тех, что спокойно лежали в своих гробах, дожидаясь, пока любящие их родственники отдадут им последнюю дань.
– Я его знаю, – вдруг медленно сказал Хэнкок. – Это Фрэнк Пикеринг. Он из Вудворта, но играл в крикет за наших после того, как их клуб проиграл в сезоне. Работал в Бристоле. Ему каждый день приходилось мотаться на поезде из Чиппинг-Бевингтона, но он все время говорил, что так лучше, чем все время жить в городе. Хороший парень…
Голос его дрогнул. Он по-прежнему, как загипнотизированный, смотрел на мертвое тело.
– Точно, Хэнкок, – произнес сержант с характерным облегчением, которое появляется, когда что-нибудь наконец вспомнишь. – Хорошая работа, дружище. Да, я и сам видел его в прошлое воскресенье в игре против Дарсли.
– Он не был склонен к меланхолии? – поинтересовался доктор у констебля.