– Да, правда, правда, но я убеждена, что мы все же должны попытаться что-нибудь сделать, чтобы оказать помощь. Никто из нас обеих не обрадуется, если парня повесят за то, чего он не совершал.
– Нет, этого ни в коем случае не произойдет, – сказала я. – Я полагаю, правда будет установлена. По крайней мере, в суде. А если мы что-то напутаем, то сделаем ему только хуже.
– Мы будем крайне осмотрительны, милая, не беспокойся. Возможно, этот инспектор, как там его, в конце концов докопается до истины. Но пока давай-ка побродим вокруг и посмотрим, что к чему. Кому от этого будет хуже? А потом, этот бедный констебль Хэнкок – он ведь такой милый. Какую помощь мы окажем его карьере, если сможем подтолкнуть его в правильном направлении!
– Думаю, Эдна тоже обрадуется.
– Да?
– Она расспрашивала меня об этом деле перед уходом. Судя по ее словам, вечером во вторник она была в том трактире и видела, как Фрэнк Пикеринг ссорился то с одним, то с другим.
– Странно, констебль Хэнкок упомянул только об одной перепалке.
– Позже Пикеринг успел повздорить еще с одним парнем. Эдна утверждает, что с капитаном команды по крикету.
– Ага, вот, значит, как! Что же еще нужно, чтобы наконец убедить тебя в том, что мы должны сунуть наши клювы в эту историю? Инспектор Как-его-там узнал только об одной ссоре и тут же арестовал парня. А если была еще одна? Нет, мы всем окажем большую услугу.
– Гм-гм, очень хорошо, – хмыкнула я. – Тогда давайте представим, что мы настоящие детективы и что у нас даже появилась первая идея о том, как расследовать убийство. С чего начнем?
– Нам надо действовать методично. Мы должны начать с самого начала, то есть с нашей жертвы. Надо выяснить о нем все, что только сможем…
Тирада леди Хардкасл была прервана звонком в дверь.
– Прошу прощения, госпожа, – сказала я и направилась к входу.
На пороге стоял мальчишка-разносчик с местной почты.
– Телеграмма для ее светлости, – бойко выпалил он и протянул мне телеграмму.
– Моя госпожа никому не светит, – уточнила я.
Мальчуган тупо уставился на меня.
– Никакая она не «светлость», – попыталась я объяснить ему. – Ее покойный муж имел почетный личный титул, титул только для него одного. Вот он и был «светлостью».
– Да? – смутился посыльный.
– Ничего страшного, спасибо за доставку, – сказала я и сделала попытку закрыть дверь.