Поднялся на
ноги, подошел к зеркалу.
Из
отражения на меня глядел какой-то незнакомый паренек, лет
восемнадцати, не старше: худое лицо с высокими скулами, каштановые
вихры, под глазом фингал, причем явно свежий.
Дотронулся
до фонаря и невольно поморщился — больно, блин!
Так, а где
Бальтазар? И почему я так странно выгляжу? Я что, помер? На рай это
место явно не похоже, на ад, впрочем, тоже.
Неужели я
попал в другой…
— Че,
нравится обновка? — раздался позади меня все тот же издевательский
голос, которому вторил дружный гогот. — В последний раз говорю — ты
либо платишь, либо…
Повернулся.
Передо мной стояло три парня одетые в синие брюки и того же цвета
жилетки поверх белоснежных рубашек.
Впереди
находился высокий как каланча тип с вьющимися черными волосами, по
правую руку от него стоял среднего роста крепыш с квадратной
челюстью, по левую — рыжий паренек с колючим взглядом, который был
заметно младше приятелей; но отчего-то нутром я понимал, что именно
его и следует опасаться больше двух прочих.
— Где я? —
спросил я.
— Чет ты
перестарался, Миш, — пробасил крепыш. — Смотри как приложился —
походу, память потерял. Может сотряс получил.
— Щас все
вспомнит как миленький, — нехорошо усмехнулся тот, кого назвали
Мишей, и сузил глаза: — Слышь, шкет, если ты думаешь за дурачка
сойти и соскочить — не на тех нарвался. Хочешь уйти отсюда на своих
двоих — вываливай бабки. Или внатуре память отшибем.
—
Кто-нибудь объяснит, куда я попал и какого дьявола тут творится? —
рыкнул я, да так, что все трое невольно вздрогнули и
переглянулись.
— Мы
находимся в сортире Высшей Императорской Школы, — наконец произнес
Миша. — А попал ты в тот самый момент, когда пытался подкатить к
моей девушке, причем попал по крупному. Так что выворачивай карманы
и поживее.
Еще час
назад услышав подобную угрозу я бы просто-напросто стер всех трех
сопляков в пыль одним движением руки и позабыл об их существовании
еще до того, как оная осела бы на пол.
Однако если
я каким-то невероятным образом попал в другой мир — причем еще
сменив тело — то спешить со столь радикальными способами решить
конфликт явно не стоило.
Это дома я
был заклинателем последней ступени, перед которым пали лучшие из
лучших, прежде чем я добрался до проклятого Бальтазара,
единственного равного мне по могуществу.