Оставшись наедине с собой, я быстро поняла, что Адам не вернется – не станет посягать на мою самостоятельность, которую сам позволил. Пользуясь моментом, я взялась за мочалку и начала себя намыливать. Запах камеры, кажется, пропитал меня насквозь, въелся в волосы, в кожу. Я старалась не думать почему муж вдруг проявил заботу… Это вовсе не обнадеживало, а напротив настораживало! Как затишье перед бурей.
Хорошенько вымывшись, я едва поборолась с желанием немного полежать в теплой ванне. В глаза, словно песка насыпали – хотелось закрыть их и больше не открывать. Но внутри собралось колкое, давящее чувство, что хозяин дома ждет меня. Что ночь просто так не закончится.
Однако когда я, обернувшись в полотенце, вышла в спальню, мой муж уже лежал в постели. Положив руку под голову, с закрытыми глазами и укрытый по пояс.
Чувство облегчения тут же пронеслось стрелой по телу. Но в то же время непрошенная мысль промелькнула в голове: он ведь искал меня почти всю ночь… Хотя мог бы поручить заботу своим людям.
Тихонько обойдя кровать, я приподняла одеяло, и на секунду замявшись, нехотя стянула с себя полотенце. Улегшись на подушку, коснулась взглядом профиля мужа. Задумалась отчего-то, но затем решительно отвернулась от него на другой бок.
Глаза устремились на шторы, пылающие от утреннего света, и внутри пронеслась досада. Из-за того, что я снова здесь… Что решилась на такую нелепую попытку сбежать, а теперь должна буду встретиться с последствиями.
Сглотнув комок в горле, я только позволила векам сомкнуться, как вдруг услышала:
– Больше никогда так не делай.
Жар пронесся по позвоночнику. Я резко открыла глаза и затаила дыхание. Разволновалась в ожидании того, что муж потребует от меня ответа, тогда как язык прилип к небу. Однако он больше не сказал ни слова.
***
Робкий стук заставил меня проснуться, когда часы показывали почти два, а в комнату через шторы заходил свет глубокого дня.
– Мариям, просыпайтесь! Обед уже ждет вас.
Резко приподнявшись, я сонно уставилась на пустую подушку рядом, затем на дверь.
– Мариям? – напомнила о себе Луиза спустя долгую паузу.
Чувствуя себя ужасно разбитой, я потерла ладонями лицо и без настроения отозвалась:
– Я не хочу есть!
– Но… Нужно обязательно, чтобы принять лекарства!
Раздраженно нахмурившись, я вернула голову на подушку и тягостно произнесла: